— Ну, видите ли, наблюдение, сделанное ещё в двадцатом столетии, о том, что фундаментальные параметры вселенной кажутся чрезвычайно точно подобранными для того, чтобы сделать возможным существование жизни, прежде можно было отвергнуть как статистический артефакт, следствие наличия бесконечного множества сосуществующих параллельно или существовавших в прошлом вселенных. В них могла случайно возникнуть любая комбинация, так что нет ничего удивительного в существовании вселенной типа нашей — в которой сила тяготения достаточно сильна, чтобы звёзды и планеты смогли сформироваться, но не ещё немного сильнее, из‑за чего вселенная схлопнулась бы гораздо раньше, чем в ней успела бы зародиться жизнь. Точно так же специально подобранной выглядит величина сильного ядерного взаимодействия, не дающая атомам распадаться, и тепловые свойства воды и многое другое.
— То есть наша вселенная — это весьма особое место?
— Именно так. И поскольку, как доказала Катрин Бенмерги, это единственная существующая вселенная, причём одна из всего нескольких когда‑либо существовавших, постольку жизнеподдерживающие свойства фундаментальных констант, определяющих нашу реальность, фактически невозможно объяснить иначе, чем результатом разумного замысла.
— Но почему тогда папа Мария покидает свой пост? Ведь если наука доказала существование творца…
Сингх улыбнулся.
— Да, но творца, который определённо не является Богом Библии или Торы или Корана. Скорее, этот творец — физик, и мы — один из его экспериментов. Наука не примирилась с религией; она заняла её место, и…
— Прошу прощения, что перебиваю, доктор Сингх, но у нашего репортёра из Ватикана есть новости. Джанкарло, что там у вас?
— Лиза, Лиза — происходит что‑то невероятное. Поначалу я подумал, что это туристы выходят из Сикстинской капеллы, но нет — я узнал Фонтеккио и Леопарди и нескольких других. Но ни на ком из них нет кардинальского облачения; они все в мирской одежде. Я не отрывал глаз от капеллы: над ней не было столба белого дыма, то есть новый глава церкви не был избран. Но кардиналы выходят. Они выходят наружу и направляются к площади Святого Петра. Лиза, собравшиеся на площади потрясены — ведь это может означать лишь одно…
Если я здесь, представьте, куда они заслали мой багаж
Хватило одного взгляда в глаза этого аллозавра: красные от ярости, бегающие от голода и светящиеся в глубине коварством. Эти серповидные когти, наверное, отлично подходят для разделывания добычи, но для беготни по грязи никуда не годятся.
Ну ладно, малыш‑алло, у тебя оружие, зато у меня — начальный курс палеонтологии профессора Блэкхарта!
Хотя к чёрту профессора. Если бы не его лекции, я был бы сейчас на Альтаире‑III, а не бегал по доисторическим грязевым наносам, спасая свою жизнь.
Эти идиоты из торонтского космопорта сказали, что телепортация — самый безопасный вид транспорта. «Просто сосредоточьтесь на пункте назначения, и Прыжковый пояс сделает всё остальное».
Ха! Я сосредоточился, будьте уверены, но увидев того толстяка, не мог не подумать о бронтозаврах. Я отвлёкся всего на полсекунды; Прыжковый пояс не должен был вываливать меня здесь, в царстве динозавров. В нём должно было остаться достаточно энергии для ещё одного Прыжка, если я смогу заставить его работать.
Чёрт, как неудобно возиться с поясом, покрывая бегом километр за три минуты. Так, посмотрим: если подключить этот оптический канал к пикопроцессору…
Звук «чвяк‑чвяк», с которым когтистые ноги извлекались из топкой почвы, вроде бы стал ближе. Надо поторопиться. Чвяк‑чвяк!
Вот! Голос таймера произнёс: «Четыре».
Сосредоточиться на космопорте Торонто. Сосредоточенно думать. Чвяк‑чвяк.
«Три».
Торонто. Космопорт. Сосредоточиться. Чвяк‑чвяк.
«Два».
Ещё больше сосредоточиться. Космопорт Торонто. Никаких посторонних мыслей. Чвяк‑чвяк.
«Один».
Чёрт, да я им там такой ад устрою…