– Не говори ерунды! – перебил меня муж. – Если для тебя наша семейная жизнь ничего не значит…
И тут в его голосе что-то изменилось.
– Ты сказала, – проговорил он испуганно, – ты сказала, что у нее, у этой твоей подруги, высокая температура?
– Ну да, – подтвердила я, почувствовав, что появился шанс отвертеться. – Тридцать девять и четыре.
Если врешь – всегда нужно врать с десятыми долями. Такая точная, уверенная ложь выглядит достовернее правды.
– Тридцать девять и четыре? – переспросил муж взволнованно. – А чем она больна?
– Понимаешь, врач пока не смог поставить диагноз. Кроме высокой температуры и ломоты в суставах, пока нет никаких симптомов. Врач сказал, что завтра картина станет более ясной, и тогда…
– Но это же может быть что-то очень заразное! – теперь в голосе мужа звучала настоящая паника. – Высокая температура, ломота… Знаешь что, пожалуй, тебе действительно лучше переночевать там. А уже завтра, когда картина определится и врач поставит диагноз…
– Да, милый, но как же наша семейная жизнь? – на этот раз возразила я, стараясь не переиграть.
– Но Антосик! – перебил меня муж. – Как ты можешь быть такой бессердечной? Твоя близкая подруга тяжело больна, рядом с ней нет никого, кто мог бы ей помочь, даже лекарства подать некому! Разве можно оставить больного человека в беспомощном состоянии? Вспомни, чему я учу детей на своих уроках!
– Ну, раз ты так считаешь, дорогой, пожалуй, я у нее действительно останусь! – и я отключила телефон, пока он не передумал.
Ну что ж, вопрос решился сам собой, и у меня совершенно неожиданно образовался свободный вечер. Мне не придется объясняться с мужем, не придется выдерживать многозначительные взгляды и намеки свекрови, не придется сдерживать приступы тошноты. Я могу просто посидеть в кресле, отдохнуть…
Старое резное кресло возле окна как будто приглашало меня. Я опустилась в него, кресло уютно скрипнуло, и я почувствовала покой, покой и свободу…
Машинально протянула руку к этажерке, взяла с нее первую попавшуюся книгу.
Книга была без обложки, без начала и конца. Текст начинался прямо с середины фразы:
…Огненная колесница солнца выкатилась на небосвод и озарила своим сиянием долину Исса. В этот день эту безлюдную обычно долину трудно было узнать. Две огромные армии расположились по сторонам неширокой речки Пинар, окрасив ее выжженные солнцем берега пурпуром, багрянцем и лазурью своих одежд, грозным сверканием испытанных в схватках боевых доспехов.
По левую сторону реки выстроилась в боевом порядке армия Александра.
Сам полководец находился на правом фланге во главе отряда гетайров – отборных тяжеловооруженных всадников, знатных македонцев и греков, составлявших его личную гвардию. В сверкающих на солнце бронзовых доспехах, вооруженные кривыми мечами – махайрами, гетайры выглядели грозно и величественно, словно каждый из них был воплощением бога войны Ареса.
Кроме двух тысяч гетайров, на правом фланге македонской армии стоял отряд щитоносцев, три тысячи отборных пехотинцев под командой Никанора, легкая кавалерия, критские лучники и пехота из числа союзных варваров.
Левый фланг занимала тяжелая фессалийская конница и конница греческих союзников, за ними выстроились фракийские и иллирийские пехотинцы.
В центре македонской армии стояла знаменитая фаланга, ощетинившаяся длинными копьями – сариссами, как огромный смертоносный еж. Здесь было восемь полков – девять тысяч македонцев и десять тысяч греков.
На другом берегу реки стояла армия персидского царя.
В отличие от стройного, геометрически правильного построения македонцев, персидская армия казалась морем – беспорядочным и безбрежным. С персидского берега доносились ржание коней и рев верблюдов, гортанные крики их погонщиков, скрип тысяч повозок и телег и крики воинов разных племен и народов.
Здесь были высокомерные мидийцы в шапках из позолоченной меди, киликийцы в кованых панцирях, карийцы в пышных шелковых тюрбанах и длинных кольчугах, парфяне в медных кирасах, с кривыми мечами и маленькими круглыми щитами, полудикие жители далекой Гиркании в накидках из тигровых шкур, индийцы в бумажных полосатых одеждах, эфиопы в львиных шкурах, черные белуджи, кочевники Средней Азии, на своих легких, как ветер, конях, ливийцы на четырехколесных военных колесницах.