- Да приду, конечно. Как же я могу пропустить такое событие, - пошутила она.
- А твой кавалер? Он тоже придет, ну, то есть, приедет?
- А вот этого я не знаю. Хотя, думаю, что если его не будет, никто особенно не огорчится.
- Тань, вы точно не поссорились? – серьезно спросил Женька. – У вас все в порядке?
- Ох, не знаю, Жень, - честно ответила девушка. – Просто не знаю…
Парень понял, что что-то все-таки произошло и что Татьяна не хочет сейчас об этом говорить, и решил не давить на нее. Он только сказал:
- Солнышко, ты знаешь, что если что, я всегда тебя выслушаю и постараюсь помочь. Ты только дай знать – и я тут же прилечу.
От этих слов у нее слезы навернулись на глаза. Она быстро смахнула их рукой и с улыбкой сказала:
- Спасибо, падре, я это учту.
- Моя исповедальня к вашим услугам, мадам. Ну ладно, в общем, я тебя жду.
- Хорошо, пока.
Кирилла у Женьки не было. Конечно, они не договаривались на какое-то определенное время, но Татьяне все равно было немного неприятно. Впрочем, в веселой атмосфере, присущей Женькиной квартире, девушка скоро развеялась и перестала думать об этом. Ведь все равно ничего изменить она не в силах. Как говорится, будь что будет.
Когда Татьяна весело болтала на кухне с Ольгой, туда неожиданно въехал Кирилл.
- Таня, нам нужно поговорить, - безо всяких предисловий начал он. – Наедине.
Подруга понимающе кивнула и пробормотала:
- Я, пожалуй, пойду.
Она обогнула коляску Змея и поспешно ретировалась.
Татьяна, как зачарованная, уставилась на парня. Его лицо раскраснелось, глаза возбужденно сверкали, зрачки были неестественно расширены.
- Кирилл, ты что, пьяный? – изумилась она.
- Да, но это неважно. Только так я смогу сказать то, что должен сказать.
«Выпил для храбрости? – подумала девушка. – На него это непохоже». Впрочем, что она знает о том, что на него похоже, а что – нет. Кажется, только сейчас она осознала, что, несмотря на их отношения, она практически ничего не знала о Кирилле.
- Вчера ты сказала мне, что ты… что ты любишь меня, и наверняка очень обиделась, что я ничего не сказал тебе в ответ. Но я не мог ничего сказать. Прежде чем я отвечу на твои слова, мне нужно кое о чем тебе рассказать. Вчера я этого сделать не мог, а теперь… теперь я тебе обо всем расскажу, и ты решишь, стоит ли нам продолжать наши с тобой отношения.
«Интригующее начало. Сейчас он мне скажет, что никогда меня не любил, что ему просто было со мной хорошо, и все такое прочее», - упав духом, решила Татьяна.
- А может, и не надо ничего говорить? – малодушно сказала она. – Может, просто оставим все как есть?
- Нет, я должен, - с нажимом сказал Змей. – Хоть раз в жизни я должен сказать правду.
Он помолчал, словно собираясь с духом.
- Понимаешь, вчера, когда ты мне говорила, что любишь, ты… ты скорее всего не знала, что говоришь. Подожди, не перебивай, дай мне договорить, - пресек он ее попытку возмутиться. – На самом деле все не так просто. Ты думаешь, что любишь меня, но любишь ли на самом деле – это не факт. Все дело в том, что я… как бы тебе объяснить… У меня есть такая способность… дар, что ли… В общем, я умею подчинять людей своей воле.
Татьяна в изумлении воззрилась на него.
- Что ты имеешь в виду?
- Я что-то вроде гипнотизера. Я понимаю, что это звучит смешно, но так оно и есть. Помнишь, когда мы в первый раз встретились? Мне стыдно это говорить, но после того, как ты… м-м… уронила меня на пол, я был так зол на тебя, что внушил тебе, что ты будешь видеть кошмары. Так оно и случилось, ты ведь сама мне об этом рассказывала. А потом, на следующий день, я спроецировал тебе в мозг иллюзию того, что мы с тобой целуемся. Я хотел помучить тебя, понимаешь!
Змей нервно отбросил волосы со лба и продолжал:
- На Дне молодежи я понял, что ошибался в тебе, что ты совсем не такая, какой я тебя себе представлял. Если бы ты знала, как я жалею о том, что натворил! Я не думал, что тот сон, который я наслал на тебя, будет так ужасен, что ты будешь так страдать, я этого вовсе не хотел, поверь мне! И когда ты рассказала мне о нем, я попытался исправить положение, я хотел успокоить тебя. А потом, в больнице, я… я не знаю, что произошло. Я потерял голову. И понял, что хочу быть с тобой. Все было так здорово, так хорошо, как никогда в жизни не было! Но я не умею выражать свои чувства словами или поступками, кажется, я вообще на это неспособен, поэтому я все время пытался внушить тебе ту же радость, какую я ощущаю, глядя на тебя. Поэтому вчера, когда ты сказала мне, что любишь меня, я подумал, что ты принимаешь желаемое за действительное, что я сам каким-то образом внушил тебе эту мысль, и понял, что не могу тебя больше обманывать. Я решил рассказать тебе все и спросить: теперь, зная все это, ты все еще думаешь, что любишь меня?
Татьяна потрясла головой; в ее мыслях царила полнейшая неразбериха. С одной стороны, этот рассказ прояснил многое из того, что она не понимала; но с другой – он был слишком фантастичен, чтобы в него поверить.
- Я ничего не понимаю, - призналась она. – Скажи, ты ведь просто шутишь, да?
Кирилл с грустью посмотрел на нее.
- Нет, любимая, я вовсе не шучу. К моему огромному сожалению.
- Но ведь так не бывает! Не бывает!
Вздохнув, Змей сказал:
- Хорошо, я докажу тебе.
Он открыл дверь, ведущую в зал, увидел там Ольгу, сидящую за столом, и спросил:
- Скажи мне, что из еды твоя подруга не любит больше всего на свете, просто на дух не переносит?
- Не поняла. А Ольга-то тут при чем?
Девушка находилась в полной прострации.
- Доверься мне.
- Ну… она никогда не ест сыр… говорит, что при одном его виде или запахе ее просто тошнит… но я все-таки не понимаю…
- Смотри.
Кирилл посмотрел на ничего не подозревающую Ольгу, и Татьяна заметила, что его глаза сузились, а зрачки слегка вытянулись, и ее пробрала дрожь. Тем временем ее подруга застыла на месте, словно что-то вспомнив, а потом сказала:
- Жень, а у тебя есть сыр? Что-то я его не вижу.
- Здрасте! Ты ж его не любишь! – удивился парень.
- Вчера не любила, а сегодня люблю. Ты же знаешь нас, девушек, мы такие непостоянные.
- Оль, а ты часом не беременна? – пошутил Котик.
- Типун тебе на язык, - сказала та, уплетая поданный ей с другого конца стола сыр. – И два на попу!
Татьяна не верила своим глазам.
- И что, - спросила она, - теперь Ольга будет без ума от сыра?
- Нет, мое внушение действует только в моем присутствии. Как только я уйду, она снова станет ненавидеть сыр. Может, даже больше прежнего.
- А как же сон? – тупо спросила девушка. – Тебя же не было рядом, когда я его видела.
- Со снами у меня получается лучше, - признал Змей и закрыл дверь.
Получается, что все, что он рассказал, - правда! Это все его рук, то есть, глаз, дело! Все, что она пережила, все те сомнения, боль, все то, что сводило ее с ума, - это все из-за него?!
- Значит, вот так ты издеваешься над людьми, - закипая, сказала Татьяна. – Заставляешь их мучиться, гадать, не тронулись ли они рассудком, обманываешь их! И тебе это нравится?!
- Прости, - чуть слышно сказал он, опустив глаза.
О, как она ненавидела теперь эти глаза! Она с радостью бы их выцарапала!
- Почему, ну почему ты не рассказал мне этого раньше?!
- Я не мог! – с болью в голосе выкрикнул парень. – Я не хотел потерять тебя! И я знал, что ты никогда не останешься со мной с таким, какой я есть – не умеющим чувствовать, разговаривать, веселиться! Я не виноват, что я такой! И мой дар – это был единственный способ заставить тебя остаться со мной!
- Вот именно – заставить! Ты, видимо, только это и умеешь - заставлять! Но тебе нужно понять одно – любить заставить невозможно!
- Что ты хочешь этим сказать? – с затаенной надеждой спросил Кирилл.
- Я не знаю! – в смятении воскликнула девушка. – Я уже ничего не понимаю! Я… я ухожу.
- Таня, постой!
Но она больше не слушала его. Она выбежала из кухни, отмахнулась от друзей, встревоженных криками, доносившимися из кухни, и хлопнула дверью. Татьяна неслась по улице, почти ничего не видя сквозь пелену слез. Как он мог?! – крутилось у нее в мозгу. Как он мог так обманывать ее?! Как можно верить ему после всего этого? Все произошедшее казалось страшным, невероятным сном.