В ответ на какую-то вполне безобидную шутку Кирилла Татьяна вдруг сорвалась.
- Я не понимаю, как можно быть таким легкомысленным! – со слезами в голосе воскликнула она. – Зная, что тебя ждет впереди!
- Солнышко, а чего ты хочешь от меня? – раздраженно ответил он. – Хочешь, чтобы я стенал и бился головой об стены? Я еще жив и не собираюсь сдаваться. А если все же Руслан прав, и я скоро умру, то я, по крайней мере, хочу, чтобы мои последние дни были счастливыми. Я вовсе не буду сидеть дома и дрожать от страха за будущее. И тебе не советую.
- Но я… я…
Девушка заплакала. Кирилл обнял ее и мягко произнес:
- Я понимаю, что тебе тяжело. Но ты попробуй просто не думать об этом. Хотел бы я помочь тебе в этом, но увы! – мой дар исчез. Поэтому единственное, что я могу сделать, это…
Он не договорил и слегка коснулся губами губ Татьяны. Эффект был достигнут. На какое-то время она забыла обо всем на свете.
Девушка очень хотела бы выбросить из головы мысли о будущем и полностью раствориться в настоящем, как Змей, но у нее это не получалось. По ночам она с криками просыпалась, вся в холодном поту, потому что ей снились кошмары. Она начала худеть и бледнеть, но изо всех сил старалась не подавать виду. Парень не знал, чем ей помочь.
В остальном же у них все было замечательно. Они нарадоваться друг на друга не могли. Тем страшнее и неожиданнее стало для Татьяны то, что ждало ее впереди.
Она шла к Кириллу, чтобы сообщить ему приятную новость: на эти выходные родители с близнецами собирались поехать к бабушке в деревню, так что квартира на ближайшие два дня принадлежала им двоим. Она уже предвкушала, как здорово они проведут эти дни. Скорее всего, они все это время не будут выходить из дома. В последнее время им так редко удавалось остаться наедине, что эта поездка ее родных в деревню была просто как дар Божий.
Татьяна позвонила в дверь, но, как ни странно, ей никто не открыл, хотя она прекрасно знала, что Кирилл дома; к тому же из-за двери слышались звуки, явственно указывающие на то, что в квартире кто-то есть. Она позвонила еще раз. Наконец, после третьего звонка парень открыл ей дверь.
При виде него у девушки пропал дар речи от изумления. Его волосы были растрепаны, рубашка наполовину расстегнута и стянута с одного плеча – в общем, у него был такой вид, как будто он только что встал с постели.
- Таня? – растерянно спросил он. – А я думал, что ты сегодня идешь с Ольгой в библиотеку…
- Я передумала, - ответила та. – А что такое? Я тебе помешала?
- Да нет, - неуверенно сказал Кирилл. – Я просто…
- Пусик, ну ты скоро? – раздался вдруг позади него томный голос, и в проеме двери показалась рыжеволосая, как и он сам, красотка, обнявшая его сзади за талию и положившая голову ему на обнаженное плечо. Одета она была лишь в одно одеяло. – Я уже соскучилась. Ой, здравствуйте, - добавила она, заметив ошарашенную Татьяну.
У той лицо потемнело от гнева.
- Иди, я сейчас вернусь, - бросил парень через плечо рыжей, вышел в подъезд и прикрыл за собой дверь. – Прости, - сказал он онемевшей девушке, - ты не должна была этого видеть. Впрочем, ты сама виновата. Надо было предупредить меня о своем приходе. Тогда бы этого не произошло.
- Что-о-о?! – задыхаясь от возмущения и злости, воскликнула Татьяна. – Я виновата?! Ну извини, что помешала!
Она развернулась и бросилась вниз по лестнице.
- Таня, подожди! – бросился за ней Кирилл.
- Зачем? – обернувшись, крикнула она. – Ты мерзавец, подлец! Как ты мог так со мной поступить!
- А что тут такого? – вполне искренне удивился парень. – Ну, подумаешь, небольшая интрижка. Я просто хотел успеть насладиться жизнью в полной мере. Я же не знал, что ты так к этому отнесешься, я был уверен, что ты меня поймешь. Люблю-то я только тебя.
- Да как ты смеешь говорить о любви!
Ярости Татьяны не было предела.
- Ты думал, что я пойму, что ты хочешь переспать со всеми девушками, с какими только успеешь?!
- Ну что-то типа того, - спокойно кивнул Змей. – Я думал, что, пока ты на учебе, я…
Девушка влепила ему пощечину.
- Ты… ты… - она не находила слов. – Иди и наслаждайся жизнью со своей красоткой, скотина! И знай, что когда ты подохнешь – а подохнешь ты обязательно, - я ни слезинки не пророню! Я еще спляшу на твоей могиле!
И Татьяна, почти не видя ничего из пелены слез, опрометью бросилась на улицу. Кирилл немного постоял, глядя ей вслед и потирая щеку, а потом вернулся к себе.
*
Поздним вечером Женька шел домой, кое-как отвязавшись от своей постоянной спутницы, Надьки. «Вот ведь настырная какая, - втихомолку удивлялся он. – Уже вроде прямым текстом ей говоришь, что ее заботы не по адресу, а ей все нипочем. Непрошибаемая девица!» Ему была неприятна ее навязчивость, но девушка этого, похоже, не понимала. Она все еще на что-то надеялась, цепляясь за парня, как утопающий за соломинку. Она положила на него глаз еще на первом курсе и, хотя Женька ничем не поощрял ее, никак не хотела отказываться от своей цели.
Подойдя к дому, парень сел на скамейку у подъезда и закурил. Домой его, честно говоря, не очень-то и тянуло. Что его там ждало? Пустые холодные комнаты, ужин в одиночестве и телевизор перед сном? «М-да, весьма неутешительная перспектива, - подумал он, выпуская дым. – Пора что-то менять в своей жизни. Чем я, в принципе, так уж отличаюсь от Надьки? Тоже все на что-то надеюсь, все чего-то жду, хотя давно уже ясно, что ничего мне не светит. Эх, Таня, Таня…»
В последнее время Женька редко видел девушку. Конечно, они каждый день виделись в университете, но почти не разговаривали, а после занятий она молниеносно исчезала, спеша к своему возлюбленному, этому проклятому Змею. «Хотя какой он теперь Змей? После операции он совсем преобразился. Даже браслет свой дурацкий снял. Едва ли не все знакомые девчонки на него теперь алчные взгляды бросают. Мачо, блин, недоделанный…»
Парень бросил окурок и хотел уже войти в подъезд, как внезапно какой-то странный звук, донесшийся до него из-за кустов, привлек его внимание. Он прислушался. Звук повторился. Казалось, что в ку-стах кто-то тихо плачет. Женька, не раздумывая, пошел посмотреть и, быть может, помочь плачущему.
В кустах сидела прямо на земле девушка, обняв свои колени руками и спрятав лицо, сидела и плакала, не обращая ни на что внимания. В темноте парень видел лишь ее силуэт. Женька присел на корточки рядом с ней и тихонько, стараясь не напугать, спросил:
- Девушка, что с вами? Вам плохо?
Та продолжала плакать, словно не слыша его. Парень принялся ее рассматривать. Темные волосы, знакомая джинсовая куртка… Он сам прошлой осенью помогал ее выбирать.
- Таня?!
Она подняла голову. Увидев друга, она прямо бросилась в его объятия, заплакав еще горше.
- Женька, Женечка, помоги мне, - простонала она. – Мне так плохо!
- Что случилось, зайка? – мягко спросил он, обняв ее и чувствуя, как прежние чувства обрушиваются на него, как лавина.
Искреннее сочувствие, звучавшее в его голосе, казалось, пробило брешь в плотине ее слез, и Татьяна разрыдалась в голос. Она плакала так, как не плакала, наверное, никогда в жизни, вцепившись в рубашку парня, ощущая до боли родной запах и привычное, но уже полузабытое, чувство защищенности.
- Танюша, солнышко, да что с тобой? – испугался Женька. - Успокойся. Все будет хорошо. Я рядом.
- Я не могу-у-у-у! - захлебывалась слезами девушка. – Ну почему, почему он так со мной поступи-и-и-ил! Я же его люби-и-ила!
«Все понятно, - подумал парень. – Снова Змей! Что бы где ни случилось, во всем всегда виноват Змей!»
Его ладони сжались в кулаки от ярости, ногти впились в кожу. Но голос его был спокоен.
- Пойдем, любимая, - проговорил он, тихонько поглаживая ее пышные волосы. – Не надо здесь сидеть. Ты замерзнешь.
Но Татьяна все так же отчаянно рыдала, ничего не видя и не слыша в своем горе. Тогда Женька решительно просунул руку под ее колени и поднял на руки. Девушка крепко обняла его за шею и уткнулась лицом в его плечо. Парень чувствовал, как стремительно намокает ткань рубашки от нескончаемого потока ее слез.