Он принес ее к себе домой и осторожно опустил на диван, где она сразу же снова сжалась в одинокий и несчастный комочек. Женька укутал ее озябшее тело пледом и опять обнял, ничего не говоря, выжидая, когда она более-менее успокоится. Но она не успокаивалась, рыдая так, что его сердце разрывалось на части. Они сидели так всю ночь, и только под утро девушка забылась беспокойным сном. Но даже во сне по ее щекам текли бесконечные слезы…
*
Женька снова сидел на скамеечке у подъезда и курил, выдувая колечки в звездное небо. Глаза его то и дело обеспокоенно обращались к темным окнам своей квартиры. Квартиры, где все так же сидела, забившись в самый дальний угол дивана, Татьяна. После первого взрыва отчаяния, когда она рассказала другу о том, что случилось, она впала в полную апатию: не ела, не пила, не разговаривала. Только тихо плакала, глядя в пространство потухшими глазами. Домой она уходить желания не проявляла, а парень, естественно, не собирался никуда ее гнать. Он пустил в ход все свое обаяние, весь свой «шутовской» арсенал, но ему так и не удалось вызвать даже слабой улыбки на губах несчастной девушки. Когда Женька предлагал ей хоть немного поесть, она только говорила «спасибо» тихим голосом и снова замыкалась в себе. Это его пугало. Особенно эти постоянные слезы, безмолвные слезы разбитого сердца.
«Да уж, это точно. Разбитое сердце, - подумал парень, яростно затягиваясь горьким дымом. – Банально, но иначе и не скажешь».
Он боялся оставлять ее одну, опасаясь, что она может чего-нибудь натворить – наглотаться каких-нибудь таблеток или еще что-то в этом роде, но он не мог больше смотреть на эту картину тихого горя. Пошли уже третьи сутки, как он нашел в кустах рыдающую Татьяну, и за все это время она почти не спала и только раз выпила стакан воды. Женька не знал, что делать. Он не мог ни к кому обратиться, потому что не знал, как девушка это воспримет. Ему казалось, что все ее чувства сейчас настолько обострены, как у человека с содранной заживо кожей, и парень не хотел, чтобы кто-нибудь нечаянным словом снова причинил ей боль. Да и что греха таить – Женька рад был возможности побыть с Татьяной наедине. Вот только… он очень за нее беспокоился.
Сегодня вечером он позвонил ей домой и сказал ее родителям, что у него сегодня вечеринка, поэтому Татьяна, скорее всего, останется у него ночевать. Но что ему придумать потом? Он не может вечно скрывать ее от мира в своей берлоге.
«Ладно, об этом мы подумаем попозже. А сейчас нужно кое-что сделать», - подумал Женька и выбросил окурок. Ему оставалось только сидеть и ждать.
Ждать пришлось довольно долго. Уже перевалило за полночь, а Женька все сидел у подъезда. Пару раз он поднимался к Татьяне и, с радостью убедившись, что она спит, снова спускался вниз. Наконец, его терпение было вознаграждено.
Во втором часу ночи парень заметил приближающуюся фигуру Змея. Он был один. Кирилл шел медленно, как будто о чем-то задумавшись, опустив голову и засунув руки в карманы джинсов. Он был так поглощен своими мыслями, что прошел мимо скамейки, не заметив сидевшего на ней Евгения.
- Эй! – негромко окликнул его парень. Змей поднял голову.
- Женька? – удивленно спросил он. – Что ты…
Кулак Женьки, врезавшийся ему в скулу, оборвал начатую фразу. Следующий удар разбил ему губы и едва не сломал нос. Брызнула кровь.
Кирилл неожиданно расхохотался. Улыбка его смотрелась жутковато на окровавленном лице.
- Ты чего ржешь? – недоверчиво спросил Женька.
- Меня еще никогда в жизни не били, - объяснил Змей, вытирая кровь с губ. – Это забавно.
Слепая ярость овладела Женькой, и он с размаху пнул скорчившегося Кирилла в живот. Тот закашлялся.
- Черт, больно, - с каким-то удивлением прохрипел он. – Может, хватит уже?
- Нет, не хватит, - прорычал его противник, схватил его за грудки и рывком поднял, продолжая наносить удар за ударом. Кирилл, впрочем, даже и не пытался защищаться. Но когда один из ударов пришелся в ногу, он вскрикнул.
- По ногам не бить! Ноги – это святое.
- Да я тебе их, сука, сейчас вообще переломаю! – пообещал Женька. – Надеюсь, ты еще не выбросил свою инвалидную коляску?
Теперь уже взъярился Кирилл. Он схватил парня за руки и резко заломил их ему за спину, заставив того согнуться в три погибели.
- Я ведь легко могу тебе их сломать, - прошипел Змей. – Может, все-таки успокоимся и поговорим, как разумные люди?
- Да пошел ты! – огрызнулся Женька, с ненавистью глядя на него исподлобья.
- Это не ответ. Говори. Я хочу знать, чем это я тебе насолил!
Парень дернулся и попытался вырваться из захвата, но Змей держал крепко.
- Это из-за Тани? – продолжал Кирилл, словно и не заметив его попытки. – Она тебе нажаловалась на меня, и ты, как истинный джентльмен, решил отомстить за нее?
Злость, все эти три дня бурлившая в Женьке, внезапно испарилась, оставив после себя только чувство пустоты и безмерной усталости.
- Пусти, - холодно произнес он.
Змей, безошибочно уловив перемену в его настроении, отпустил его, и парень обессиленно опустился на корточки. Мгновение спустя рядом с ним привалился к стене и его противник.
- Сволочь ты, - безо всякого выражения сказал Женька.
- Ага, - таким же безжизненным тоном согласился Кирилл. – Сволочь и есть.
- Но почему? У вас же все было так хорошо. За что ты с ней так?
- Ради ее же блага.
- Ради ее блага?! – поразился парень. – Ты что, свихнулся?! Ради ее блага ты сломал ее, растоптал и бросил?
- Ты ничего не знаешь.
- Ну так расскажи мне! Объясни мне все! Растолкуй непутевому, ради какого такого блага ты изменил ей с этой рыжей шлюшкой!
- Не называй ее так, - тихо попросил Змей.
- Ах, ну да, конечно, прости. Теперь она, наверное, твоя невеста, - съязвил Женька.
- Не моя, - машинально ответил Кирилл. – Моего дяди.
- Ты переспал с невестой твоего дяди? Этим, наверное, ты и его хотел облагодетельствовать?
- Да никого я не хотел благодетельствовать! – раздраженно воскликнул парень. – Это все… это все очень непросто…
- Это уж точно, - не унимался Евгений. – Очень непросто разрушить свои и еще чьи-то отношения ради их же собственного блага! Это просто титанический труд! Зато теперь все счастливы! И неважно, что облагодетельствованная тобой девушка тает прямо на глазах… от счастья, само собой.
- Как она? – тихо спросил Змей, уставившись на свои руки.
- А тебе не все ли равно? Ты свое дело сделал.
- Нет, не все равно.
- Ну так иди и спроси ее сам.
- Я не могу, - пробормотал Кирилл.
- Отчего же? Иди, спроси ее, счастлива ли она. Расскажи ей, что это все ради ее блага. Может, тогда она хоть немного оживет. Она же не в курсе, что все это делалось ради нее.
- Оживет? В каком смысле? Что с ней?
- Не твое дело.
- Что с ней?!
- Не твое дело!
Взбешенный Змей схватил Женьку за воротник рубашки. Его глаза сверкали.
- Мое! – прорычал он. – Она моя девушка! Я должен знать, что с ней!
- Она больше не твоя, - ответил Евгений, с вызовом глядя на соседа. – Ты отказался от нее.
Какое-то мгновение они яростно смотрели друг на друга, а потом пальцы Кирилла расслабились, и он отпустил парня.
- Ты прав, - сказал он и поднялся. – Меня это больше не волнует.
- Ну да, ну да. Иди, развлекайся со своей красоткой.
- Она не моя.
- А, точно. Не твоя. Дядина. Я ж совсем забыл, что ты всеобщий благодетель. Хорошо, что мы с тобой не друзья. А то, не дай Бог, ты и мне решил бы помочь. Например, переспав с моей подругой.
- Да ни с кем я не спал!
- Понимаю. Женщины – с ними разве поспишь?
- Да ни черта ты не понимаешь!!!
- Не понимаю, - спокойно согласился Женька. – И никогда не пойму. Изменить любимой девушке ради нее самой – это вещь, недоступная моему пониманию.
- Ей так будет лучше, - упрямо пробормотал Кирилл.
- Ну, тебе оно, конечно, видней. Надеюсь только, что она не натворит глупостей.
- О чем ты? – насторожился Змей.
- Ты знаешь, о чем я.
- Ты хочешь сказать, что она может…
Женька кивнул.
- Вот уже три дня она не спит и не ест. И ни на что не реагирует. Это как шок. Но рано или поздно шок пройдет, и что будет тогда – кто знает?
Кирилл рухнул на скамейку и вцепился в свои и без того растрепанные волосы.
- Я не хотел, чтобы все зашло так далеко, - прошептал он. – Я думал, так будет легче нам обоим. Думал, что лучше так, чем…