Та мигом всё поняла и кивнула головой.
– Эй, Ваше Преосвященство! – Громко воззвала она к верховному жрецу. – Ваше Преосвященство!
Тот поднял глаза и, увидев зовущую его избранницу небесного господина, посмотрел на ту внемлющим взглядом.
– Прекратите жертвоприношение! – Пыталась докричаться девушка до старца, но тот только потирал своими ладонями уши, обозначая тем, что не слышит принцессу. И то никому бы не показалось удивительным: в народе поднялся великий шум.
Тальвер уже успел вспотеть до такой степени, что одна капля упала с его носа на пол. Жертвенник уже пылал огнём, и первый здоровенный бык уже был подведён к месту своей участи.
– Стой! – Повелительным гласом воззвал верховный жрец, догадавшись в последний момент, что хотела донести до него Фетиль. Та с исключительной выразительностью на лице раздвигала руками в стороны и мотала головой, громко взывая к старцу, и тот наконец ответил той, слегка кивнув головой и подняв палец вверх, попросив тем самым подождать Её Высочество секунду.
– Его Небесное Величество не желает жертвоприношений! – Воззвав к народу, сообщила Фетиль.
– Отставить жертвоприношение! – Послышался гул в народе. – Небесный господин сказал!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Последующие дней пятнадцать ничего не затевалось. Правда, стоит сказать, что Тальвер так и оставался царем. Его кормили, одевали, предлагали душ, в общем, всё делали для его блага. Тальвера такой расклад вполне устраивал.
Фетиль начала заниматься его образованием. Интуитивно девушка с самой первой встречи с небесным господином поняла, что тот даже не знает языка того народа, в котором обитает. Похоже, что этот бог не являлся богом их народа, а, быть может, по ошибке попал к ним. Если он вообще бог. Принцесса, к слову говоря, слышала от своей бабушки о великом Боге израилевом, так называемом Яхве. В израильском народе Его называли Богом Авраама, Исаака и Иакова. У этого самого Бога в подчинении есть такие возвышенные небесные существа, которых они именуют ангелами. Что если Тальвер один из них?
В общем, кем бы он ни был, а Фетиль взялась за его обучение. Тальвер с большой готовностью сделался её учеником. В первые же дни он сразу дал знать о своём таланте к языкам. Учила же Фетиль небесного принца с пристрастием к своему новому занятию. Она сама заметила, что ей это доставляет наслаждение. Так как сие дело объединяло их, здесь легко можно было говорить о нём, как об одной из форм общения между двумя людьми.
Между небесным гостем и обычной девушкой, взятой из простой семьи, где отец работал плотником, мать же прослыла среди своего рода мудрой травницей и трудолюбивой садовницей, знающей толк во всех растениях. Между космическим пришельцем, воспитанным в современном обществе седьмого тысячелетия человеческого рода на планете Онимбия и полудикой, нецивилизованной землянкой.
Любовь превосходит любые грани. Ей не важно родство и статус. Она не смотрит на правила и ограничения. Она просто любит. Любовью сотворён весь мир.
И тот единственный язык, на котором влюблённые могли легко понимать друг друга, являлся языком любви. Или, лучше сказать наоборот: язык любви был единственным родственным им обоим языком.
О, как же Тальверу далеко ещё до истинного понимания значения этого слова! Впрочем, рано или поздно ему удастся узнать, что есть любовь на самом деле.
А пока мужчина с удовольствием принимал знания своей учительницы. Та рассказывала ему немало о том, какую траву лучше всего использовать при том или ином заболевании, стоило им несколько часов прогуляться по лесу в окрестностях города; рассказывала о том, что слышала про царский дом, когда и как он был построен, если им приходило в голову прогуляться по комнатам прекрасного дворца; также Фетиль поведала Тальверу о разных преданиях, рассказывающих об истории создания её города.
Царский дом, к слову говоря, изначально отнюдь не был царским, а предназначался для жития в нём жрецов, служителей храма, того прекрасного здания с колоннами, где в честь Тальвера был устроен роскошный пир. У этих людей, что довольно странно, не было царя. Правда, дворец, на самом деле, земляне назвали когда-то «царским домом» за счёт его красоты и великолепия, в то время как верховный жрец по сути являлся управителем города. С тех пор так и осталось принято именовать прекрасное здание царским домом.
Тальвер, что бы ему ни рассказывала новоиспеченная княгиня, слушал свою подругу с неподдельным вниманием. И та довольно часто расстраивалась, когда видела, что её возлюбленный не может понять, о чём она ему толкует. Столь естественное разочарование и досада очень хорошо отражались в её глазах. Впрочем, её искренняя улыбка всё покрывала собой. Оба влюбленных друг в друге души не чаяли.