Лейтенант Бушуев приказ выполнил и теперь торопил шофера машины-полуторки. Надо было лесной дорогой доехать до местечка Любыча Руда, где находилась ближайшая телефонная станция, заказать междугородний разговор со Львовом и доложить, как положено по форме.
Телефонная станция занимала одно крыло большого рубленого дома. За пультом сидела девушка-телефонистка. Она приняла заказ и устало кивнула: «Ждите». После этого стала вызывать Львов. Однако Львов упорно не хотел отвечать. Она время от времени виновато смотрела на лейтенанта и в недоумении пожимала плечами.
– Алло, Львов! Алло, ответьте Любыча Руде! – взывала телефонистка в микрофон.
Вдруг она замерла, в упор глядя на Бушуева. Глаза ее испуганно расширились, казалось, девушка услышала нечто очень страшное. Телефонистка неожиданно сорвала с головы наушники, бросила их на стол, заплакала, в сердцах крикнув Бушуеву:
– Связи не будет!..
И в то же мгновение лейтенант услышал нарастающий гул самолетов, взрывы, далекие ружейные выстрелы. Он выбежал на крыльцо.
В сторону погранзаставы мимо него пробежал офицер. От погранзаставы промчалась машина, в кузове женщины, дети. «Семьи пограничников», – отметил про себя Бушуев.
Он вскочил в полуторку, крикнул шоферу:
– Сорока, гони на пункт!
Проехав метров двести, машина свернула на проселочную дорогу, к дому лесника. Миновав двор, автомобиль выскочил из ворот.
– Товарищ лейтенант, – вдруг испуганно спросил шофер, – кто это?
Бушуев также увидел впереди, в полсотне метров, каких-то военных. Но каски были не наши, чужие.
– Немцы, – выдохнул лейтенант.
Сорока ударил по тормозам, машина клюнула носом и остановилась. Едва они успели выскочить из кабины, как по ним ударили немецкие автоматчики.
«Нарушители границы, – подумал Бушуев, – надо сообщить на заставу».
Они вернулись назад, пробежали через двор лесника и оказались на опушке леса. Навстречу им, как ни в чем не бывало, шел крестьянин и вел под уздцы лошадь.
– Как выйти к деревне? – спросил Бушуев.
– В деревню нельзя, – ответил мужик. – Там уже немцы.
Лейтенант с водителем бросились в сторону погранзаставы.
Вскоре за спиной они услышали лошадиный храп и чьи-то покрики. Их догнала повозка с двумя пограничниками. Они были в расстегнутых гимнастерках, без оружия. Притормозив лошадь, ездоки крикнули:
– Залезай, ребята…
Бушуев и Сорока запрыгнули в повозку. Лейтенант пытался собраться с мыслями: что происходит? Но сосредоточиться было почти невозможно. Мимо них, погоняя разгоряченную лошадь, промчался какой-то лейтенант, следом за ним бежала толпа солдат. В небе гудели самолеты.
«Надо что-то делать, – пытался сообразить Бушуев. – Но что?» Они слезли с повозки. Обстановка – сам черт не разберет. Но ясно одно: произошло нечто страшное, непоправимое. Его подразделение попало в плен или вовсе уничтожено. Пробиться к нему невозможно.
Там, на пеленгаторном пункте вместо него остался зеленый лейтенант Лопурко – вчерашний выпускник училища. Только что он мог сделать?!
Бушуев был в шоке. Он, командир, стоит здесь живой и здоровый, а его подразделение погибло. Мелькнула мысль: застрелиться. Иначе ведь все равно трибунал. Он отогнал дурные мысли. Решил не сдаваться.
Сначала на попутных машинах стали добираться до Равы-Русской, где находилось место постоянной дислокации пеленгаторного пункта. Добрались. С помощью солдат, которые оставались для охраны подразделения, стали готовить технику, имущество, секретные документы для эвакуации.
Бушуев постоянно пытался дозвониться до Львова, но сделать это так и не удалось. Тогда лейтенант принял решение и направил шофера Сороку на поезде во Львов, дабы тот мог доложить командованию о случившемся.
В середине дня из штаба дивизиона прибыли бойцы для комплектования подразделения. С ними прислали грузовые автомашины и мотоцикл с коляской. К радости лейтенанта Бушуева, с новобранцами приехали и его радисты, которые находились на учебном сборе во Львове. Теперь они стали основой для будущего подразделения.
К концу дня 22 июня пеленгаторный пункт был укомплектован и выведен в новый район дислокации, который располагался ближе к Львову.
Однако до этого района еще надо было добраться. Ночь с 22 на 23 июня прошла на марше. Навстречу колонне пеленгаторного пункта к границе шли подразделения, на дороге постоянно возникали заторы. Водители двигались в непривычной обстановке, с выключенными фарами.