Глава 9. МУЖЕСТВО ФЕННА
Еще один храмовый солдат умер на лестнице, а третий отступил со стрелой в бедре. Затем воцарилось молчание. Фенн подскочил к основанию узкого колодца.
— Спускайтесь! — закричал он.
Он проклинал новчей и молил, чтобы они умерли. Наверху, во тьме, послышался голос Рам Сина:
— Когда настанет время, мы придем, — он рассмеялся. — И что же вы сделаете с Цитаделью теперь, когда она ваша?
— Будем хранить ее для человечества, — в отчаянии закричал Фенн.
Рам Син опять рассмеялся.
— Человечество, — сказал он, — отсюда далеко.
Кажется, он удалился, и Фенн услышал, как новчи разбивают лагерь возле входа в Цитадель.
Лэннар тронул крепкими пальцами тетиву лука, заставив ее звенеть, будто струну арфы. Он окинул рассерженным взглядом огромный зал, как бы пытаясь оглядеть всю Цитадель.
— И нигде даже признаков оружия… Ничего, — он рассчитывал на обороноспособность Цитадели. Фенн понял, что все они на это рассчитывали.
Лэннар удрученно продолжал:
— Они не могут войти, а мы — выйти. У них — полно пищи и снега, чтобы получать воду. Им холодно, нам тепло и, чем крепче убежище, тем дольше в нем можно продержаться… Я надеюсь только на то, что наши собратья не замедлят явиться.
— Если они достаточно верят в это, чтобы вообще прийти, — сказал Фенн.
Он отвернулся от насмешливо ощерившейся ступеньками лестницы, в отчаянии собирая обрывки воспоминаний, чтобы найти хоть что-нибудь, что могло бы им помочь. И вдруг увидел, что кто-то скорчился на полу возле гигантского глобуса.
Это была Арика.
Она повисла у него на руках, когда он приподнял ее, и шепнула:
— Малех… Я пыталась его остановить…
На виске у нее краснел след от удара железного кулака.
Разъяренный Фенн оглядел группы людей на ступенях и огромный пустой зал. Малех исчез. Звон тетивы и шипение откуда-то сверху — и человек рядом с Лэннаром упал, пронзенный стрелой. Фенн подумал, что Лэннар погиб бы, если бы его не загораживала лестница.
Голос Малеха прокричал:
— Очистите лестницу, эй, вы, люди-собаки! Прочь с дороги!
Люди стремительно рассеялись, укрывшись кто где мог за столбами, поддерживавшими балки, и пока они убегали, вторая стрела прошила ногу одного из них. Лэннар испустил отчаянный и гневный кошачий вопль, а Фенн втащил бесчувственную Арику в тень огромного глобуса. Он натянул свой лук, установил стрелу, а затем поглядел через освещенный холодным светом зал наверх, туда, откуда раздавался голос Малеха. На некотором расстоянии от узкого входного колодца металлическая лесенка поднималась по стене к небольшой, оканчивающейся тупиком галерее, расположенной наверху, в просветах между балками. Фенн догадался, что позади галереи должна быть комната с механизмами, отворяющими дверь. Сама галерея была чуть больше лестничной площадки. Но для Малеха она была достаточно велика. Фенн разглядел большую темную фигуру Малеха, наполовину скрытую в тени, в нише. Он поднял лук, но тут же уронил его. Он не был уверен, что поразит Малеха под таким углом. Фенн окликнул Лэннара, и Лэннар и его люди пустили стрелы, но те отскакивали от выступов и перил галереи. Малех закричал:
— Прекратите стрелять!
Прозвучало это так, как если бы он упивался собственной силой. Все было за него — освещение, угол, высота. Он контролировал все пространство вне лестницы, так что в следующий раз новчи могли бы спуститься в зал без особых затруднений. Об этом он и сказал, и Лэннар проклял его за измену.
Малех ответил:
— Для измены я и родился. Единственное, что я мог выбирать, — это кого предать: мою мать или моего отца. — Он рассмеялся. — В Арике пересилила материнская кровь. И она связала свою судьбу с вами, с людьми. Она сказала мне об этом по пути, и я знаю — это потому, что она любит Фенна. Итак, после того как она разрушила наши планы, я тоже сделал выбор по пути сюда. Я понял, какая кровь сильнее во мне. Я оставил послание, нацарапанное углем на куске кожи. Рам Син непременно должен был найти его. Пусть люди сделают свое дело, сказал я ему. Какая разница? Они слабы и станут еще слабее. Я обещал ему Цитадель.
— И какова же была твоя цена? — горько спросил его Лэннар. — Какова была цена мира людей?
— Забыть о том, что у меня нечистая кровь. Признать меня тем, кто я есть, — новчем!
И опять раздался звон тетивы, и стрела вонзилась в грудь человеку, на секунду потерявшему бдительность. Фенн потянулся и толкнул глобус. Тот стал вращаться.
Арика поймала Фенна за руку, но Фенн ее руку отбросил. Он быстро пополз на животе.