— Кончала бы ты, Ведка, простому люду головы морочить, — и вышел на улицу.
А Настя поняла, что потеряла семью, а может целое поколение.
3
Они проснулись от жуткого запаха гари. Женщины повскакивали со своих спальных мест и стали искать источник пожара.
Искали недолго, снаружи послышался гомон и громкий топот. Оборванки выглянули из двух единственных узких окон.
На улице столпилась куча народа с горящими факелами.
Все кричали: было невозможно что-то разобрать.
Женщины переглянулись, растерявшись, остолбенели, выжидая будущих действий.
Старец в белых одеждах с неизменно вышитыми мечом и щитом вышел вперед. Повисло молчание.
— За распутство, за совращение честных крестьян, за богохульство, за ложь, Ваххэ решила наказать вас. И дабы вы пришли к ней в Чертоги чистыми, она выбрала огонь! — толпа загудела.
Кто-то бросил факел к порогу двери. За ним последовали и другие.
Оборванки начали метаться в панике. Лекарь же вспомнила правила поведения при пожаре:
— Тряпки! Мочите тряпки и прикладывайте к носам! — женщины, не задавая вопросов, послушались.
Линда подбежала к четвертой соломенной подстилке от двери и вытащила мешочек с накопленными монетами.
Одна из близняшек открыла дверь, за ней никого не было.
Оборванки побежали по лестнице вниз. Редий, стоящий около заваленной по ту сторону двери, ругался на всех возможных языках. Началась толкучка.
Медичка не растерялась, крикнула, чтобы те остановились, и сказала, что можно выйти через чёрный ход. Жертвы «божей кары» воспряли духом.
Но дверь была заперта.
— Ключи у Ганки! — проорал усач.
Кто-то из испуганных дев начал рыдать. Мужчина принялся выламывать дубовую дверь плечом.
Смотря на потуги охранника, Анастасия поняла: они сгорят, но не откроют. Взгляд её метался по всему пространству, ища пути к спасению. И нашёл.
Ключ к свободе — кочерга. Порывисто подскачив к печи и схватив инструмент, лекарь начала проделывать себе путь к двери через толпу из двадцати женщин.
Отодвинув вспотевшего Редия, она воткнула кочергу в щель между косяком и дверью. Нажала. Дверь жалостливо скрипнула.
В это время огонь поглотил одну из ветхих деревянных стен, воздух обжигал кожу, дышать становилось почти невозможно.
Нажала ещё раз. Не поддалась.
Наконец, усач сообразил, что да как, и стал помогать врачу.
Свежий воздух резанул обгоревшие лица. Дверь раскрылась. Не заботясь о друг друге, женщины, пихаясь, рванулись к выходу из ада.
Настя тоже выбежала на задний двор. И поняла, что чего-то не хватает. Оглянулась. Айки нигде не было. От ужаса на спине выступили холодные капельки пота. Среди сбежавших её не было, значит она осталась там.
Дом пылал. Красные языки пламени тянулись к звёздам.
Приложив поплотнее тряпку, Анастасия подбежала обратно.
Кто-то дёрнул её за руку.
В дыму можно было разглядеть только статную женскую фигуру.
— Ведка, жить надоело, куда бежишь? Спасайся, скоро гады поймут, что мы удрали, — по хриплому голосу знахарь узнала Гиру.
— Айка, там! — прокричала она и вывернулась из хватки. Вбежала в горящий коридор.
Грудь разрывалась от нехватки воздуха, глаза слезились.
— Айка! — раненым зверем взревела она, — Айка!
В ответ — только громкий треск горящего дерева с одной стороны. Рычание толпы — с другой.
Она не должна потерять её.
Настя через силу двинулась внутрь. Всё тело пронзило болью.
— Она здесь! — послышалось справа, Гира стояла напротив лежащей без сознания девушки.
Нога той была придавлена одной из балок. Потолок постепенно обрушивался.
Женщины вдвоём, обжигая пальцы, задыхаясь, схватили брус, приподняли и откинули в сторону.
— Берём её под руки. — Скомандовала Анастасия, Гира молча кивнула.
Когда они вынесли пострадавшую во двор, то рухнули на колени, закашлялись.
Крыша с глухим треском провалилась.
Полежав минут пять, собравшись с последними силами, женщины поднялись с земли, таща русоволосую за собой.
Дикие крики теперь доносились со стороны берега реки, разрывая души слышавших своим отчаянием. Туда побежали все оборванки. Гира вскрикнула. Прикрыла рот ладонью.