Анастасия находилась в культурном шоке, ну не получалось воспринимать нечисть, как данность. В Фесе об этом не говорили, да и кто будет обсуждать такое при шлюхах.
— Почему же не нападает никто из нежити? — полюбопытствовала она.
— Дык, не мешаем мы жить друг другу, они в глубь лесов уходят, нападают очень редко, — и тут же продолжил. — Вот в Ации, говорят, завидеть можно берендеев¹, каждую ночь обращаются и границы с Нифридом стерегут. В почёте эти зверолюди у императрицы тамошней, а Нифрид не отстаёт, он с волотами² водится. Они-то медведей рубить могят лучше. Огромные.
Анастасия примерно просчитала какую пользу можно иметь, если союз с нелюдями заключить.
— Да, ́чудно. — Выдохнула она, потерев переносицу.
— А русалки здесь водятся? — с маниакальным блеском в глазах спросила Айка, до этого молчавшая, но внимательно слушавшая.
— Коли Леший живёт, то и русалки будут.
Телегу качнуло вбок, раздался противный хруст. Гира проснулась, мальчишка всхлипнул. Купец выругался, слез с телеги и стал осматривать причину звука. Ей оказалось сломанное колесо.
— Ебануться об сарай. — Прошипел мужик, стукнул ногой по поломке и стал осматривать место, где они остановились. По сторонам также росли деревья, только расположены были друг от друга подальше. — Здесь должна быть маленькая полянка, там и остановимся на ночь, нужно время, дабы починить.
— Не боишься нагов? — резонно спросила Гира купца.
— Их погнали из этого леса. Тут только зверьё опасно.
3
По меркам лекаря сейчас был сентябрь, но, видимо, в этой стране нет промозглой и суровой осени. Маленький костерок весело потрескивал сухим сушняком, искры поднимались высоко в небо, рассекая густую тьму.
Каждый смастерил себе из веток наподобие лежаков, под голову купец позволил взять солому, а укрывались мешками из-под крупы. Только лошади, привязанные к сосне, что-то жевавшие, нарушали умиротворённый шёпот леса.
Все путешественники бороздили просторы царства Морфея, кроме Анастасии. Та ворочалась и никак не могла уснуть, просто пялилась на незнакомые звёзды. Дело ни в том, что она спит практически на земле. Нет, у неё вошло в привычку спать на твёрдой холодной поверхности.
Неутешный рой мыслей поспособствовал её бессоннице. Врачу выпала возможность обдумать всё, что произошло с ней за это время. Почему она так легко смирилась, почему знает, что возможность попасть домой равна нулю? Как она, прибывшая из комфортного мира, так легко приспособилась к жизни?
Из леса послышался детский плач.
Анастасия рефлекторно вскочила и стала озираться по сторонам. Сын купца спокойно спал под боком у отца. Айка и Гира продолжали посапывать. Женщине стало не по себе. Горький ком застрял в горле, ладони вспотели. Может, послышалась?
Приглушённое «Ау» повторилось слева от знахарки, ту передёрнуло.
Что это? Разве может ребёнок один быть в лесу ночью? Настя захотела стать маленькой и свесить всю возложенную ответственность на взрослых.
— Помогите, мама, папа, я потерялся… — теперь голос раздавался ближе, стал отчетливее. Лекарша признала юные мальчишеские нотки.
Было в этом гласе что-то завораживающее, мгновенно способное растопить любое сердце. Мольба беспомощного, она возносит тебя на вершину, только ты сможешь защитить, спасти…
Зачарованная женщина лишь додумалась прихватить с собой топор, примеченный ещё в поездке под кожаной сумой купца.
Анастасия вошла в глубь леса.
4
Шла быстро, деревья мелькали перед глазами, путь освещала полная луна.
Снова подул сильный ветер, неся с собой жалостное «Ау».
— Потерпи. — Шептала женщина, как в бреду, шедшая на звук.
Наконец, стал виден маленький силуэт. Мальчик скорчившись сидел около дерева и раскачивался взад-вперёд.
Контуры фигуры были размыты, чрез них, как тончайшие нити паука, просачивались лунные лучи и окутывали его в сероватый кокон. Сказочно.