— Они говорят о том, как будут добывать всё это, ну… что поможет лечить. Когда их заберут, Гира сможет сбежать в лес ненадолго, — Айка сжала плечо женщины и потянула ту наверх
— Я верю, что ты поможешь ей, — видя недоуменный взгляд лекарши, девчонка ободряюще улыбнулась.
Женщине стало плохо. Что же будет с этой девушкой в борделе? Её такую простую просто сломают.
Дверь со скрипом отворилась. Вновь старуха с усачём оглядели всех. Усач выбрал двух: самую старшую — Гиру и женщину, с которой она чаще всех переговаривалась. Жаба же скомандовала всем идти в столовую.
2
День, можно сказать, прошёл спокойно. Их водили на безвкусный обед и жидкий ужин. За окном пели петухи и гавкали собаки.
На второй привели женщин, которых забрали, Гира смогла ночью сбежать от «клиента», собрать несколько трав и украсть у того же хозяина мёд. Рина, а так звали вторую уходившую, провела ночь в таверне, где и умудрилась утащить чеснок и масло, которым сразу же натёрли больную. «Дама со шрамом», а её оказывается звали Линда, уговорила усача нагреть ведро воды и отдать женщинам.
Третий день прошёл без происшествий. Больная стала меньше кашлять и шмыгать носом, жар уменьшился.
Петухи с собаками также надрывали глотки. Старуха не приходила.
На четвертый день некоторые из оборванок показали свои раны и болячки. Так понемногу женщины перестали смотреть на Анастасию, как на врага народа, и стали чуточку доверять. В середине пятого дня забрали близняшек. Двоих. Сразу. На шестой привели измученных, но слава Богам, не сильно побитых.
На седьмой день Анастасия попросила Айку продолжить занятия по изучению языку. Как не странно, учился он легко, да и мгновенная практика давала свои плоды. Настя в очередной раз убедилась, что это влияние той машины, которую испытывал на ней Романов. К учению лекаря борделя подключилась и Линда. Как узнала Анастасия, Айка и «дама со шрамом» родом из Ации, северной страны, где правит Разорительница. Это прозвище императрица Севера получила за то, что уничтожила все страны поблизости, и в итоге рядом осталось только одно государство, Нифрид, которое не поддалось, другие три: Квиз, Лирах, Вира отделены от неё Гиблым проливом. Сейчас же они находятся в Вире, самой восточной стране, защищенной от соседей Ночными горами и проливом от опасного севера.
3
Анастасия всегда не любила шестнадцатое число, но ничего изменить нельзя, оно всегда наступало. На улице шёл сильный дождь, и в те два окна, которые были у них в комнате, бил сильный ветер. Плохое настроение, казалось, завладело всеми. Айка со своими обычно сияющими глазами притихла в уголке. Близняшки так и не заговорили. Линда не захотела обучать новым словам. Хмурая Гира так и осталась хмурой.
Все чего-то ждали.
Анастасия пристроилась рядом с Айкой и решила побольше узнать о её жизни, свою Настя вспоминать не хотела, чтобы не впасть в уныние, ведь она понимала, если это не больной мозг выдает ей такие фантазии, а реальность, то шансов вернуться домой нет.
— Айка, как ты здесь оказалась? Ты же жила, считай, на другом конце света.
Девушка вздрогнула.
— Мой отец работал на корабле: перевозил меха. Нашёл мне здесь жениха с наследством, а я сбежала. Понимаешь, Ведка, мама мне рассказывала о любви, как отец её завоевал, а тут я даже не знаю за кого выхожу… — русоволосая смяла подол платья, чтобы унять дрожь.
До скрежета в зубах банально. Настя вспылила:
— Получается, ты жила в хорошей семье, но сбежала от отца перед самым венцом?
Оказывается остались ещё романтические личности в средневековье, где каждый второй брак по расчету или по надобности. А она ещё маленькая не понимает, что в любой момент ей могут воспользоваться для своих утех. Дура. Анастасии захотелось дать девке увесистый щелбан. Сбежать от отца, в незнакомой стране, зная об опасностях…
— Я хотела влюбиться, — Айка опустила голову.
— А попала в бордель.
Ты хоть понимаешь, что будет?
Айка шмыгнула носом и быстро вытерла слезинку, кивнула головой.
Анастасия вздохнула.
— Не понимаешь. Ты ещё чиста.
У лекарши сердце кровью обливалось, когда она об этом думала.
4
Вечером дверь по обыкновению скрипнула. В этот раз Жабы не было. Был усач и крупный мужик с бородой, в кожаных штанах, тяжёлых сапогах, красиво расшитой рубахе, и с топором за поясом. В руке позвякивал мешочек с монетами. В комнате повисла могильная тишина. Все сжались под звериным взглядом второго. Было в нем что-то опасное, дикое. Что заставляло прятаться и отводить глаза. Он будто мог убить одним взором.