Мафу заглянул в топку:
— Огонь у вас есть? Зажарим по маленькому кусочку на угольках. Пока съедим лапшу, мясо поспеет.
Лю Пи не стал противоречить. Мальчики вытащили котел из топки, Мафу нарезал мясо небольшими кусочками, нанизал их на прутики, выбранные из кучи топлива, и положил на треногу над догоравшим огоньком.
Уселись завтракать. Лапшу вылавливали из котла продырявленной ложкой, и каждый в своей чашке поливал ее черным китайским уксусом. Ели при помощи палочек, ловко захватывая скользкие, толстые полоски теста. Потом принялись за мясо, хотя оно не совсем дожарилось. Лю Пи расщедрился и нарезал к мясу зеленого луку.
— Хорошо поели сегодня, очень хорошо! — заявил Мафу, икнув от сытости на всю фанзу. — И еще дня четыре будем хорошо есть. Мясо снесем в шахту, — там холодно, оно не испортится…
Еду запили чаем и стали собираться на мельницу. Мафу не поленился спуститься в шахту, чтобы спрятать мясо, пока Лю Пи и мальчики наполняли свои корзины рудой. За неимением животных или тележки, рудокопы носили руду на мельницу на своих спинах. Эта переноска занимала несколько часов.
Когда Мафу вернулся, все четверо, согнувшись под тяжелой ношей, потянулись гуськом по улице, повторяя путь, сделанный минувшей ночью. На мельнице они сложили руду в отдельную кучу возле жернова и вернулись домой за новым грузом. Так они путешествовали взад и вперед, пока солнце поднималось все выше и выше по совершенно ясному небу. С каждым разом становилось жарче, и тяжелая корзина больше давила усталые спины; пот выступал крупными каплями на лбу и стекал ручейками по лицу. Мальчики с утра уже ходили без рубах, в одних коротких штанишках. Мафу и Лю Пи сбросили рубахи после нескольких путешествий на мельницу и подкладывали их на спину под корзины; у них корзины были выше и шире, чем у мальчиков, и вмещали килограммов по сорок кварца.
Мельница работала с утра. Сваливая кварц, Лю Пи и Мафу перебрасывались несколькими словами с погонщиком Ли Ю и другими рудокопами, которые сами засыпали свою руду под жернова и отбивали золото на шлюзе.
Мельница была местом, где рудокопы, работавшие в своих отводах с утра и до вечера, чаще всего встречались друг с другом и обменивались новостями. Здесь можно было увидеть и приезжего казаха или калмыка, который привез на продажу барана, кумыс, кислое молоко, сыр из пенок, кошму или другой товар. Сюда же изредка приезжали нарочные из Чугучака, доставлявшие надзирателю провизию и увозившие золото, которое поступало в казну.
Вторым сборным пунктом была лавочка. Ее держал старый китаец по той же улице, дальше мельницы. К нему приходили за табаком, мукой, пшеном и другими припасами, и значительная часть золота, извлеченного из недр пустыни, переходила к нему. У него были двухколесная арба, две лошади и два ишака, и его сын постоянно ездил в Чугучак или на китайские заимки под Уркашаром за провизией и припасами.
К десяти часам утра наши рудокопы перенесли всю свою руду на мельницу. Мальчики ушли домой варить обед, причем Мафу долго и подробно рассказывал им, что и как приготовить из мяса. В- это время Лю Пи помогал другому рудокопу, окончившему помол своей руды, выгрести остатки ее из-под жернова, чтобы начать засыпку своей.
Мельница для измельчения золотоносного кварца представляла собой огромную чашу, сложенную из больших глыб гладко обтесанного красного гранита. Эта чаша имела около двух метров в поперечнике, и борта ее возвышались над дном на четверть аршина (18 см). В центре был укреплен толстый деревянный столб, являвшийся вертикальной неподвижной осью. На него надевалась железная проушина горизонтальной оси, проходившей через жернов-цилиндр из того же гранита, около 40 сантиметров в диаметре, который катался по чаше, приводимый в движение бегавшим по кругу ишаком, причем упряжь животного присоединялась к другому концу той же горизонтальной оси. На дно чаши насыпалась тонким слоем кварцевая руда, и тяжелый жернов, катаясь по ней, дробил и превращал ее в муку. Руду засыпали сами рудокопы, предварительно раздробляя ее молотком на куски не больше яйца.
Чаша стояла посреди небольшого двора, а в соседнем дворе была старая шахта, богатая водой. Второй ишак приводил в движение примитивный насос, который выкачивал эту воду и подавал ее по жолобу к чаше, где она смачивала раздробляемый кварц и затем стекала через отверстие у дна, унося с собой кварцевую муку. Эта жидкость грязномолочного цвета собиралась на промывочный аппарат — длинный жолоб с ровным дном, к которому через небольшие промежутки были прибиты плоские деревянные рейки. Жолоб имел небольшой наклон, и вода медленно стекала по нему, оставляя частицы золота, как самые тяжелые, во впадинах между рейками и унося большую часть кварца.