— Если бы я могла! Но, Полли, дорогая, где мне еще заработать целых два шиллинга в неделю и пять дней на неделе иметь кров и пропитание? Где еще могла бы я находиться так близко от своей малышки, чтобы наведываться к ней пешком?
Как и ожидалось, Полли не могла предложить ничего другого, так как, кроме Декстер-холла, в ближайшей округе не было ни одного поместья. С печальной улыбкой Кэт задрала верхнюю и три нижних юбки, обнажив изящное бедро, совершенство которого портили три лилово-бердовых пятна.
— Этими щипками, — возмущенно пояснила она, — меня наградил сам хозяин, лорд Декстер, когда не видела его жена, хотя, по правде говоря, я не сомневаюсь, что он ущипнул бы меня даже в ее присутствии.
Затем девушка засучила рукав ветхого серого платья и показала четыре коричневато-синих пятна от пальцев, запечатлевшихся на нежной коже.
— А вот что случилось, когда мастер Френсис подстерег меня позавчера на лестнице в галерею сильно нуждающихся дворян.
— Лучше тебе уйти от них, а то, не ровен час, случится что-нибудь и похуже, — посоветовала Полли, передавая крошечную, похожую на куколку Генриетту так, чтобы Кэт могла бы дать ей срыгнуть. Ту же процедуру проделала она и с собственным крепышом.
Кэт погладила удивительно мягкую шейку малютки.
— Видит Бог, я готова уйти тотчас же, как только что-нибудь подвернется.
Глава 3
ДЕКСТЕР-ХОЛЛ
С кедров, двойным рядом ведущих к главному входу усадьбы Декстеров, сыпались дождевые капли.
Эти кедры еще не успели вырасти достаточно высокими, ведь строительство нового дома лорда Энтони Декстеpa завершилось всего лишь два года назад. Строительство это стало возможным благодаря выгодным капиталовложениям в торговую компанию, проникшую за холодные воды Белого моря, чтобы покупать у русских варваров шкуры зверей — чрезвычайно прибыльное предприятие.
Кэт Уайэтт чувствовала себя необъяснимо подавленной, когда проходила под главным входом с выведенной на нем цветастыми буквами надписью: «В эти Широко Распахнутые Ворота Никто не Входит Слишком Рано и Никто не Остается Здесь Слишком Поздно». Оказавшись внутри, она повернула к самому короткому крылу дома, выдававшемуся наподобие средней ветви буквы «Е». Такая планировка строящихся зданий пользовалась теперь самой большой популярностью, так как воспроизводила начальную букву имени королевы. Здесь домоправитель лорда Декстера и его управляющий имением имели свои конторы и вели дела.
Только благодаря своей исключительной настойчивости Кэт завоевала право входить в Декстер-холл через главный вход. Другим же лицам со сравнительно высоким социальным статусом честь эта милостиво даровалась; к этим счастливчикам относились мистер Скипуорт — наставник младших детей, преподобный мистер Паркер — священник сего благородного семейства, а также различные обедневшие родственники, которых теперь насчитывалась целая дюжина. Это были все бедные робкие люди, страдавшие от постоянного напоминания, что живут они в сравнительном достатке только благодаря щедротам дородного, с ястребиным носом лорда Декстера и его пустоголовой и похотливой, но очень красивой молодой жены. Более мелкую сошку помпезный управляющий обязывал входить в дом через служебную дверь — вместе с садовниками, изготовителями свечей, рабочими, стригущими овец, лесничими и тому подобным людом.
Состояние подавленности Кэт усугублялось еще и тем, что из-за скверной погоды юному отпрыску лорда Декстера придется сидеть дома, и это самым неблагоприятным образом скажется на его поведении. Еще хуже было то, что лорд Декстер и его фатоватый сынок от первого брака с неистовой смуглолицей леди норманнского происхождения не могли пойти на охоту. Кэт, разумеется, давно уже промокла насквозь, и подол ее лучшего платья был забрызган глиной и грязью. Не способствовало покою ее души и то обстоятельство, что, спеша вверх по лестнице, она услышала громкие, сердито о чем-то спорящие голоса. Видимо домоправитель Вултон и управляющий имением Грин заводили одну из своих бесконечных ссор.
Она шла торопливой походкой по большой галерее, волоча свои ноги по толстому настилу из свежесрезанного камыша, который, слава Богу, больше не издавал зловония гниющих отбросов, привлекавших внимание многочисленных собак и кошек, свободно разгуливающих по дому. В этот момент большой холл с его длинными рядами голых деревянных столов и простых некрашеных лавок казался особенно угнетающим. Здесь принимала пищу вся домашняя челядь, за исключением близких членов семьи лорда Декстера. Каждый из домочадцев сидел, в соответствии со своим положением, «выше или ниже соли» — то есть на верхнем или нижнем конце стола.
Почти никогда, за исключением праздничных дней, лорд Декстер с супругой не садились на стулья с красивой резьбой, расставленные вокруг стола, установленного на возвышении перед эркером в западном конце холла.
Из-за облачности на небе почти невозможно было оценить окна из цветного стекла, ввезенные из Венеции за очень большую цену. Торопясь к лестнице, ведущей на господскую половину, Кэт машинально поискала глазами впечатляющий герб Декстера — три черных бычьих головы на серебристом поле, разделенном красной полосой.
Она часто задавалась вопросом, не придуман ли их семейный девиз — Fortis Amor Est — Сила есть Любовь — каким-нибудь духовным лицом.
Сардоническая усмешка скривила все еще синие от холода губы Кэт. Как удачно этот девиз характеризовал ту линию баронов, что тянулась от сэра Джеффри дю Дройта, одного из любимых палачей Бастарда.[61]
Fortis Amor Est. Кэт все еще повторяла девиз, когда наконец дошла до своей комнатушки, лишенной камина, но обставленной довольно удобной кроватью на колесиках и видавшим виды сундучком, где она хранила свою одежду, имевшуюся у нее в плачевно малом количестве. Кэт как следует растерла тряпкой свои онемевшие и ноющие ноги и переоделась в единственное, что у нее было помимо мокрой одежды, платье — жалкие обноски, которые менее года назад дочь франклина Ибботта отвергла бы с гордым презрением.
Снова заплетя свои косы и убрав их под скромную белую шапочку, она собралась с мужеством и поспешила в детскую, где юная мисс Элоиза и мастер Гильберт Декстеры ждали ее прибытия без всякого заметного энтузиазма. Но все же приятно было иметь возможность согреть перед потрескивающим огнем камина окоченевшие руки и почувствовать, как уходит из тела этот пронизывающий холод.
Наихудшие опасения Кэт Уайэтт оказались оправданными: ни леди Декстер, ни ее мужа дома не было, — они отбыли к королевскому двору, где лорд Декстер хотел заручиться поддержкой еще одного торгового плавания в Белое море.
Дети в возрасте двенадцати и четырнадцати лет, разодетые в точные миниатюрные копии пышных нарядов их родителей, играли в чашу и шарик с Френсисом, их старшим единокровным братом.
— Чума на такое везенье! — недовольным высоким голосом прокричал юный мастер Гильберт, завидев вошедшую в детскую Кэт. — Мы надеялись, что ты свалилась в болото и захлебнулась.
Кэт попыталась вызвать на лице улыбку.
— Вот не свалилась и не утонула, но в этом строители королевских дорог не виноваты.
Мастер Френсис поднялся, как обычно таинственно красивый и апатичный.
— Исправляй свои манеры, ты, бесенок. Вы тоже, юная леди. — Он хмуро посмотрел на свою единокровную сестру. — Уже сколько времени мы досаждаем миссис Уайэтт.
Это так поразило Кэт, как если бы вдруг заговорил один из тех чопорных портретов на стене. Но особенно удивилась она, когда Френсис, изобразив на лице совершенно чарующую улыбку, вышел вперед, протянув унизанную драгоценными камнями руку.
— Миссис Кэт, — зашепелявил он, — вчера мой сударь отец прочел мне нравоучение по поводу изысканных манер в обращении с благородными дамами. Клянусь, я раскаиваюсь в том, что досаждал вам на прошлой неделе, и надеюсь, что вы найдете для меня в своем сердце прощение.
Открывая шкаф, где хранились виола и лютня, Кэт пустила в ход самые обезоруживающие манеры.
— Прощение? О чем вы? Тут нечего и прощать.
— Когда вы закончите с этими куклами, — Френсис улыбнулся, — я хочу показать вам итальянскую цитру. Это красивая вещь, она только что прибыла из Неаполя.
— Цитра! — оживилась Кэт. — Я много раз слышала о таких инструментах. Это правда, что на ней можно брать ноты в полтона и три полные октавы?
61
…одного из любимых палачей Бастарда. — Бастард — незаконнорожденный, внебрачный сын знатного дворянина. В данном случае имеется в виду английский король Вильгельм I Завоеватель, давший начало норманнской династии правителей Англии. Сын герцога Нормандского, рожденный вне брака, в 1066 году он завоевал Британию.