На ком остановить выбор? Наш герой огляделся. На молу торчал субъект, напоминающий грузчика. В своем широком коричневом пиджаке и черных купальных трусах, он стоял одинокий и заброшенный на сборном месте портовых рабочих – все пошли на разгрузку, а в его услугах никто, видимо, не нуждался. Пенсне, желтое махровое полотенце вместо рубашки, заправленное бахромой в купальные трусы, – все это придавало ему довольно необычный вид. Дабы уравновесить впечатление от купальных трусов, его макушку венчала вполне элегантная соломенная шляпа, на полномера, правда, меньше, зато с наполовину целыми полями. Морщины близ густых черных жестких усов стянулись в печальную гримасу. Сей одинокий труженик пребывал в откровенно плохом настроении и ковырял во рту зубочисткой, верно, для того, чтобы его принимали за пообедавшего человека. Было, впрочем, совершенно ясно, что здесь и сегодня сады расцветают не для него. И вдруг смотровой крикнул:
– Эй, идите, надо выгрузить ящики на пирс номер пять!
– Ящики тяжелые?
Смотровой растерялся: такого вопроса он еще не слышал от портового грузчика.
– Прошу прощения, – произнес нервно и отрывисто господин в коричневом пиджаке, – мне нужно точно знать, у меня грыжа вот уж пять лет.
Смотровой плюнул и ушел. Горчев – свидетель сцены – пробормотал: "Какой человек! Вот кто мне нужен" – и обратился к незнакомцу:
– Скажите, вы хотите работать?
– По-вашему, я похож на бездельника, дармоеда?
– И какая работа вам до душе?
Незнакомец оценил свои тощие ноги, комические купальные трусы, обтрепанные закругленные полы коричневого пиджака и пожал плечами:
– Странный вопрос. Могу служить секретарем.
– Это я называю удачей! Принимаю предложение. Вы мой секретарь. Жалованье – две тысячи франков в месяц. Как вас зовут?
– Ванек.
– Прекрасная фамилия. Прошу, здесь месячное жалованье – три тысячи.
– Вы сказали, две.
– Решил прибавить, так как вы растете на глазах. Вот, получите…
– В первую очередь, я должен знать, – уточнил господин Ванек, нервозно запихивая деньги в кармашек для сигары, словно его расстроила глупость собеседника, – должен знать свои обязанности.
– Работа предстоит немалая. Толком не могу сказать. Не имеет значения. Не бойтесь, вы устроите свои делишки, старина.
– Позвольте, моя фамилия Ванек, – строго напомнил новый знакомый, отклоняя всякую фамильярность.
– Простите, господин Ванек, вы ценное приобретение. – Горчеву нравились люди, которые ради сиюминутной выгоды не забывали о собственном достоинстве.
– Если вам интересно, могу рассказать, как меня сюда занесло и…
– Меня это не интересует, но можете рассказать. Впрочем, если воздержитесь, премного меня обяжете.
– Как угодно. Я не навязчив. Что нужно сейчас делать?
– Сам не знаю. Поглядим. Для начала надо бы походить по Ницце… Если понадобитесь, дам вам знать, любезный друг.
– Моя фамилия Ванек.
– Простите, господин Ванек. Мне нравится ваша щепетильность. Вообще-то я не слишком люблю так называемых нормальных людей. Ладно. Скоро увидимся. Мы с вами здесь и встретимся.
– Что же, мне так и стоять?
– Можете погулять, если хотите.
– Но как вы меня найдете?
– Не беспокойтесь. Будьте здоровы, – и Горчев весело зашагал в город.
Он ужасно обрадовался случаю оставить господину Ванеку столько денег, хотя не сомневался, что сей субъект моментально исчезнет с тремя тысячами франков, испугавшись, к примеру, что сейчас появятся санитары и потребуют вернуть безумцу негаданный подарок. Итак, Горчев дефилировал по великолепной набережной, именуемой в Ницце «пляжем», среди изысканных пальм и роскошных отелей Ривьеры, и наконец устроился в зале чрезвычайно элегантного ресторана «Средиземный».
Скучающая публика изумленно воззрилась на подозрительного молодого человека в полотняных, относительно белых штанах и синей матросской блузе, который из неизвестных соображений носил круглое кепи, характерное для представителя английских военно-морских сил. Какая-то девушка в красном платье не удержалась от улыбки, а наш молодой человек, также с улыбкой, приветственно поднял английское кепи, потом стукнул по столу:
– Гарсон! Пива!
Подошел очень бледный кельнер:
– Слушайте, вы! Здесь не матросская пивная!
– Да? Интересно… А я было решил, что здесь ресторан «У веселых кровопийц», где около пяти собирается лучшее общество к очередной поножовщине! Ладно. Принесите кружку пива.
– Бочковым пивом не обслуживаем.
– Тогда принесите фунт икры, бутылку шампанского и сотню роз «Ля Франс».
Тут кельнер допустил промах. Желая побудить Горчева поскорей покинуть зал, он потянул его за рукав. Очень и очень напрасно. Мгновенно померк белый свет в глазах кельнера и весьма надолго: вокруг него собрались, приподняли, терли щеки и лоб мокрым полотенцем, насилу, насилу привели в чувство. А он всего-навсего получил одну-единственную затрещину. Меж тем незнакомец наконец решил обидеться: взмахнул своим военно-морским кепи, достал черт знает откуда монокль с черным ободком, лихо вставил в глаз, что придало ему совершенно нелепый вид, и, пока персонал вытаскивал из-под стола кельнера, удалился. Дама в красном вновь засмеялась, и Горчев оглянулся: недурна, прямо-таки красива.