– Я испугался вас, месье, – смущенно, как дитя, улыбнулся Горчев.
Все расхохотались. Беспомощный юнец понравился им: неразговорчивый бандит по имени Другяч благожелательно треснул его по плечу – из кармана Горчева выпали часы. Симпатия этой компании фатально определила судьбу Горчева.
– Останешься со мной. Не бойся, я тебя не трону, сосунок, – успокоил его Приватный Алекс. – Надо ведь порой сделать доброе дело, слабого защитить, к примеру: когда на том свете будет судебное заседание, это зачтется как смягчающее обстоятельство.
– И то верно. Пропадет малыш один в порту – добродушно согласился Жасмин, похититель велосипедов, а скупой на слова Другич хлопнул Жасмина по плечу, так что у того из кармана вылетело с полдюжины авторучек и несколько запасных частей к велосипедам.
– Я вступил в легион, – объяснил Горчев, чтобы его отпустили. – Вечером необходимо быть в форту…
– Это безумие, чистый ад, – заорали все хором.
– Отпустите меня, уважаемые господа, умоляю вас, мне необходимо отметиться в форту… – Он попытался бежать, но ему подставили ногу, а молчаливый бандит Другич ударил складной лесенкой по голове. Горчев свалился без памяти.
3
В себя он пришел на стуле в каком-то маленьком затхлом помещении. Приватный Алекс сидел подле и выпивал с мрачным Другичем и Жасмином. Господи, сколько сейчас времени?
– Ну, бэби, проснулся, – подмигнул Жасмин, похититель велосипедов; он разговаривал с аффектированным аристократическим прононсом, да и не мог иначе – год назад при очередном выяснении отношений ему снесли чуть не полчелюсти.
– Послушайте, как вы со мной обращаетесь!? – повысил голос Горчев.
– Хорошим манерам я обучусь у тебя потом, паренек. Но я взял тебя под крыло, и, хочешь не хочешь, мы будем тебя оберегать. Так-то, сынок.
– И сколько вы меня здесь продержите?
– Да пока у тебя мозги не встанут на место.
В тесной комнате было жарко и душно.
Угрюмый Другич ощутил серьезную необходимость выпить залпом пол-литра вина.
– Но я не хочу скрываться. Выпустите меня!
– Послушай, если ты не перестанешь визжать, мы тебя продержим в этой конуре целый год.
– Зачем? Это что – темница, где разбойники в наказание запирают приличных людей?
– Нет, но здесь только один выход, и он охраняется.
– А что это за место?
– Бар «Техас».
Наконец-то! Он прямо у цели, хотя по-прежнему не знает точного адреса.
– Удивлен? Здесь штаб-квартира банды Маэстро, сборный пункт нашего комиссионного общества. Сегодня вечером нам причитается сорок тысяч франков. Обломится и тебе две тысячи.
– При условии, – добавил Жасмин, – что парня удастся притащить сюда связанным.
– Считай, уже удалось. Рыбец маху не дает, – заверил Приватный Алекс. – А когда он будет здесь, мы его и укокошим. – Последовал общеизвестный выразительный жест.
– Кого вы собираетесь укокошить? – поинтересовался пленник.
– Ивана Горчева.
– А разве он еще жив? – изумился Горчев.
– Да. Но долго это не протянется. А теперь – все! Пошли, ребята.
– Пора. Нам еще надо погрузить автомобиль на «Акулу».
Молчаливый Другич потуже затянул веревку, которая ему служила поясом, и вышел вслед за остальными. Приватный Алекс крикнул на прощание:
– Лучше не пытайся бежать – никого из посторонних охрана не выпустит.
Аннет! Что с похищенной Аннет? И кто ее похитил? Скорей всего этот толстый оборванец и этот, как его… Портниф. Конечно, к банде примкнул и Лингстрем, с которым он рассчитается при ближайшей возможности. И, отец небесный… и Ванек!
Он еще не кончил размышлять – дверь отворилась, и на пороге появился Портниф, тип, не очень заботящийся о своей внешности; это смягченное литературное выражение в данном случае характеризует крайнюю неряшливость бандита. К тому же Портниф был в стельку пьян. Равнодушно взглянул на Горчева – ведь он его не видел в казусе с генералом. Он знал только реляцию Приватного Алекса: банда взяла под защиту одного симпатичного молокососа, который сдуру записался в легион.
– Маэстро будет недоволен, что вы привели его в наше тайное убежище, – решил Портниф, которого отнюдь не убедили путаные теории Приватного Алекса касательно потусторонней и небесной юриспруденции.
– Чушь собачья, – презрительно откомментировал он теории Алекса, однако не развил тему по причине опьянения, а прошел к столу.
– Вы его взяли? – спросил Горчев.