Месье Гафироне достал между тем маленький лакированный футляр, вынул из него ножницы, пинцет, пилку для ногтей и разложил перед собой.
– Вы не обидитесь, если я, пока мы будем беседовать, приведу в порядок ногти. Я ведь, как многие гонщики, начинал механиком. – Он щелкнул ножницами. – Понимаете, в мастерской я здорово попортил себе пальцы, а теперь моя неожиданная карьера побуждает наконец как-то облагородить ногти.
Он вздохнул и взял пилку. «Парень – псих», – подумал Горчев, пребывая в сомнительном обществе игривых сороконожек. Теперь он вспомнил, почему фамилия показалась знакомой: он слышал или читал об этом гонщике.
– Правда, мои ногти до сих пор не могут забыть пережитых ужасов. Подпиливаю, ухаживаю – все зря. Меня на этом свете удерживает только одно: рано или поздно отрастут красивые, розовые, будто у какого-нибудь бездельника-белоручки… – Он работал пилкой и даже помогал себе зубами, надкусывая заусеницу.
Пессимист по натуре, он, однако же, видел будущее своих ногтей в розовом свете.
– Если старт не состоится по моей вине, – продолжал молодой джентльмен, обрабатывая лопаточкой основание ногтей, – то я немедленно верну четырнадцать тысяч франков. Честь для меня превыше всего.
– Равно и для меня, – ответствовал Маэстро, и пол под ним не провалился.
– Но двадцать тысяч я получаю в любом случае.
– Не относитесь ко всему этому как к спортивной гонке. Ваша задача в скоростном темпе доставить машину в определенный пункт.
– В каком состоянии автомобиль?
– В наилучшем. Это «альфа-ромео» со специальным шасси, тяжелым, как у вездехода.
– Потрясающе! – Автогонщик растопырил пальцы на манер утиной лапы, после чего маленькой кисточкой прошелся по каждому ногтю, размазывая капельки лака. – В песках тяжелый автомобиль… очень даже неплохо.
– В Оране вы остановитесь в отеле «Империал». Наниматель, вероятно, встретится с вами уже на следующий день.
– Где?
– Барон Лингстрем посетит вас в отеле. От него вы получите гонорар.
– Заявляю сразу, – напыжился бывший механик, а ныне примадонна автогонок, – не берите в голову, будто вы меня купили. Если мне что не по душе, плевать мне на деньги.
– Барон Лингстрем – человек порядочный и благородный. Вы будете довольны.
Гафироне насыпал какого-то порошка на кусочек замши и начал полировать ногти, некогда подвергавшиеся незаслуженно дурному обращению.
– Здесь точная карта маршрута, – отчеканил Маэстро.
Гафироне внимательно смотрел на карту, не прерывая ни на миг своей работы.
– Короче, – Маэстро нервически вздрогнул, ибо его сильно раздражала полировка, – по этому пути, указанному черной линией, вы доберетесь до Ифириса, свободного негритянского государства. Туда вы должны доставить барона Лингстрема.
– А что означает другая линия, красная?
– По ней вы ни в коем случае не должны следовать, иначе всему конец. Она ведет к «Туфле Пророка».
– Что за опасность сулит нам эта домашняя обувь?
– «Туфлей Пророка» называют высохшее русло – «вади» особой конфигурации. Там обитает злейший враг барона Лингстрема – вождь туземцев Абе Падан. Туда ведет красная линия. Возьмите карту, месье Гафироне, и хорошенько берегите.
– Ладно. Ничего, если я заново перекрашу?..
– Месье, для чего вам красить карту?
– Я имел в виду ногти.
Гонщик открыл лакированный футляр и разложил еще несколько полезных вещиц.
Горчев тем временем заполнял спичечный коробок сороконожками и разными другими находящимися под рукой насекомыми; он словно задался целью собрать материал для научной классификации членистоногих, обитающих в ящике из-под картофеля.
– Перед высадкой на берег вы получите от меня сорок тысяч. В отеле «Империал» вас посетит Лингстрем, и вы с ним уладите остальное.
– Предупреждаю: если дело нечисто, я сразу устраняюсь.
– Успокойтесь, бояться нечего при условии, что вы будете остерегаться некоего субъекта по фамилии Горчев.
– Кто такой?
– Опасный авантюрист. Только здесь, на борту, мы ограждены от его посягательств.
– Любопытно, – удивился вдруг Гафироне. – Сколько жуков по вас ползает!
Маэстро опустил глаза, вскрикнул, подпрыгнул и, как сумасшедший, сорвал с себя костюм и рубашку.
Легионы сороконожек и разных их свойственников торопливо разбегались во всех направлениях – за воротник, в рукава, в волосы и так далее. Кусались они зверски.
В течение вышеприведенной беседы Горчев неутомимо собирал насекомых и, когда коробок заполнился, выпустил обозленных тварей в щель между досками. Как раз здесь виднелась голая кожа на щиколотках Маэстро.