Выбрать главу

Джеми прищурил глаза, теребил бороду и переводил глаза то на нее, то на картину.

— Я не согласен. Может быть, где-то ты и не смогла бы, но здесь, на Аутер Банкс, ты точно можешь, — он обнял ее. — Идем, я что-то покажу тебе. Я не знал, что рисуешь, а то показал бы тебе это раньше. — Он снял цепь, которой закрывал вход в картинную галерею, и повел Мегги туда. Много было сложено старых полотен, но все же немало картин было развешано и на стенках. — Здесь ты могла бы рисовать лучше, чем там. Соглашайся?

Мегги медленно обошла комнату. Большинство картин были пейзажи, так или иначе связанные с морем или с побережьем.

— Да, я смогла бы так работать. Большинство из этих вещей — акварели, а я предпочитаю работать с маслом. Я не думаю, что акварели очень выгодны.

— Так что же? Одна вещь, выполненная маслом, стоит больше, чем крупная акварель. Я понимаю, Мегги, что это еще не высшее искусство, но это шаг вверх над коммерческим оформительством. И если ты сможешь работать и рисовать, как эти, твои картины я смог бы продать туристам. — Джеми подошел сзади, обнял ее за плечи и привлек к себе. Борода мягко коснулась шеи, она повернулась к нему, и он поцеловал ее в губы. — Мегги, Мегги, оставайся здесь. Рисуй, оставайся со мной. — Он смотрел на нее, его лицо пылало. — Я люблю тебя, Мегги. Я чувствую, как будто ждал тебя всю жизнь. Живи здесь. Люби меня.

Мегги чувствовала, что внутри как бы что-то оборвалось. Кровь застучала у нее в ушах, и Джеми казался отстраненным, далеко-далеко.

— Я не могу. Слишком большой риск.

Джеми прижал ее, но она оттолкнула его, отступила назад и сунула руки в карманы.

— Тогда давай не будем сейчас решать. Мы пойдем поужинаем, а затем поговорим об этом у меня дома.

Мегги была уже в состоянии контролировать себя. Она высоко подняла голову.

— Я не пойду к тебе домой, или куда-либо еще, на ужин. Последняя ночь была великолепной, и этого достаточно. Я пришла попрощаться, Джеми. Рисунок — это мой прощальный подарок тебе. Я собираюсь назад в Атланту и не надеюсь, что увижу тебя снова.

На другой стороне Роаноке Айленда, в Ванчезе, старинный барабан — далеко не золотой — простучал:

— Рат-тат-тат.

Лишь один раз. Но этого никто не слышал.

1753–1756

Прошел год, и Дуглас не вернулся к Маргарет. Вместо этого пришло письмо: Дуглас поехал во Францию, чтобы собрать денег для борьбы принца Чарли. Он извинялся, но у него не было выбора, он должен был ехать. Он вернется и придет к ней, как только сможет.

Сначала Маргарет плакала, затем стала сердиться. Раздражение вызвало у нее потребность что-то делать — все, что угодно. Она вскочила на коня и поскакала на другой конец острова навестить свою кузину Флору. Флора отбыла свой срок наказания в лондонском Тауэре, вернулась и вышла замуж за другого кузена Макдональдов, за Кингсбурга. Теперь у Флоры был муж, дом и дети. Мальчик и девочка. Маргарет не завидовала Флоре, как раньше, когда обожала ее, но она по-прежнему любила свою кузину и знала, что может доверить ей свои секреты.

У Флоры Макдональд был на руках ребенок, а другой, начинающий ходить, крутился возле ее ног. Она внимательно выслушала Маргарет, которая рассказала ей о глупом поступке Дугласа с поездкой во Францию, о его предательстве — он же не сдержал обещания. Она дала Маргарет перевести дух перед тем, как сказала:

— Я понимаю твои чувства, кузина. Сама я думаю, что дело Стюартов проиграно, но душой я с теми немногими, кто еще поддерживает принца. Они дают приют, одевают и кормят таких, как твой Дуглас, и он должен поехать во Францию или в другое место, когда они его попросят. Ты можешь перестать думать о нем, как о друге или даже как о любимом человеке, но можешь ли ты быть счастлива с другим человеком?

Ребенок на руках Флоры начал плакать, и она дала ему грудь. Маргарет увидела его нежные губки на соске, и страстное желание ножом глубоко вонзилось в ее сердце.

— Нет! — воскликнула она громко. — Я хочу Дугласа и никого больше.

— Но твой отец хочет другого.

— Я знаю, но я не выйду замуж до тех пор, пока не дождусь Дугласа. Отец усиленно подыскивает мне женихов, но я буду отказываться от них, — она упрямо мотнула головой.

— Боюсь, ты очень гордая, Маргарет, и волевая. Но однажды отец сломает твою волю. Я бы не хотела видеть такое. Я знаю это из собственного опыта.

— Мой отец никогда не заставит меня делать что-то против моей воли! Ты можешь помочь мне найти Дугласа, когда он вернется, и я пойду к нему.

Флора вздохнула и дала ребенку вторую грудь. Она знала Маргарет такой же, как ее ребенок сейчас, и всегда осторожно направляла ее по жизненному пути.