— Если вам необходима помощь, дайте мне знать.
Голос звучал рядом. Мегги обернулась и увидела мужчину в десяти футах от себя. Он был высок, с черными волосами и черными бровями, с великолепной бородой, тоже темной, но с проседью. Одет во фланелевую шотландскую рубашку цвета морской волны с серым, темно-серые брюки. Ни лицом, ни телосложением он не был похож на типичного владельца книжного магазина. Он выглядел как человек стихии, как будто всецело принадлежал Природе, Ветру и Воде — как моряк или рыбак.
— Я, ой, — внезапно, почти полусознательно вымолвила Мегги, — я больше зашла сюда, чтобы укрыться от ветра и немного согреться.
Он подошел ближе. Она видела, что он улыбается, губы, изогнутые в улыбке внутри бороды и усов, были полные и чувственные. Он сказал вежливо:
— Вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете.
— Вы думаете, это начало шторма? Я весь день провела в машине, не слышала радио и понятия не имею насчет прогноза погоды… или о чем-либо вообще, — Мегги приблизилась к нему.
— Ничего серьезного с погодой не произойдет. Только сильный дождь день-другой, не стоит беспокоиться об этом. Вы первый раз здесь, в Мантео? Я не помню, чтобы видел вас раньше здесь.
Она почти услышала, что он не договорил: «Уверен, что запомнил бы вас». Мегги кивнула.
— Да, первый. Меня зовут Мегги Росс. Я из Атланты, — она опустила руки в карманы пальто, поскольку не хотела предлагать рукопожатие — ей казалось неудобным делать это. Да она и не горела желанием продолжить знакомство.
— Джеймс Джентри, — он протянул ей руку, и она, после минутного замешательства, вынуждена была пожать ее. Его рукопожатие было твердым, теплым и кратким. Он сказал:
— У вас очень озябли руки. У меня приготовлен кофе, для себя и покупателей. Не хотите ли чашечку? Это согреет вас.
— Да, спасибо. Это было бы очень кстати.
Мегги последовала за ним вглубь магазина, где многоцветный тряпичный ковер покрывал пол перед старомодной плитой с дровяным отоплением. На плите стоял эмалированный кофейник, а по сторонам стола — пара стульев. Она села на один из них и высвободилась из своего пальто — печка давала достаточно тепла.
— Это полуфабрикат кофе, — объяснил хозяин. — Вы знаете, соединение двух частей дает в результате вполне натуральный вкус и аромат. Вам с сахаром и сливками?
— Нет, просто черный, пожалуйста.
Он повернулся к ней и подал керамическую чашку. Она с благодарностью взяла ее двумя руками. Он снова повернулся к плите и налил чашку себе. Затем подвинулся ближе и стал наблюдать за ней, припивая кофе маленькими глоточками.
Мегги пристально взглянула в его глаза, которые так внимательно ее изучали. Они были спокойные и такие необычные, каких она до сих пор не встречала: серая радужка, окаймленная снаружи черным ободком. Мегги снова почувствовала головокружение, как при входе в магазин. Она сделала большой глоток и ощутила, как горячая жидкость теплом отозвалась во рту, согревая все тело, затем снова взглянула в его глаза. Он улыбнулся. Она назвала его имя, как будто знала его всю жизнь, неосознанно выбирая шотландское уменьшительное:
— Джеми.
Его лицо расплылось в широкой улыбке. Он сказал:
— Если хотите.
Только тогда Мегги осознала, что она сделала: она назвала совсем незнакомого ей человека одним из уменьшительно-ласкательных имен. Как она могла это сделать? Ее щеки вспыхнули от смущения и стыда:
— Извините меня, я, должно быть, имела в виду кого-то другого, или мне вспомнился кто-то по имени Джеймс, но мы называли его Джеми, я не хотела…
— Я знаю, что вы не хотели, — сказал он мягко, — но я думаю, что Джеми мне понравится. Это намного лучше, чем Джим. Вы знаете, Мегги… Вы не будете возражать, если я буду вас так называть?
Она кивнула головой в знак согласия.
— Я знаю, что мы не встречались прежде, но я чувствую, как будто я был знаком с вами раньше, какая-то нить связывает нас, — сказал он, пожимая широкими плечами. — Кажется, у меня получается это слишком фамильярно, но это правда.
— Может быть, да, мы встречались, когда были детьми, или когда-либо.
Джеми встряхнул головой, подался немного вперед, локтями опершись на колени, держа чашечку кофе в руках.