Фрэнк Беллароза, Винни Адамо, Ленни Патрелли и Джон Уитмен Саттер расположились в просторной гостиной своих апартаментов. Прислуга принесла нам кофе и самбуку, а также «Пеллегрино» для меня (я убедился, что эта вода — отличное противоядие против чересчур обильных трапез по-итальянски). Часы показывали без двадцати пять, и, как я сам понимал, все мы ждали пятичасового выпуска новостей.
— Не хочешь позвонить своей жене до того, как начнутся новости? — спросил я у Фрэнка.
— Ах да! — Он снял трубку и набрал номер. — Анна? О… — Он хихикнул. — Как там у вас? Не узнал твой голос. Да. Я в порядке. Нахожусь в отеле «Плаза». — Беллароза замолчал, слушая, что ему говорят. — Да. Освободили под залог. Нет, не сложно. Твой муж постарался. — Он подмигнул мне, затем снова стал слушать. — Да, мы устроили небольшой ленч, кое с кем повидались. Да, раньше позвонить не мог… Нет, нет. Не буди ее. Пусть поспит. Я позвоню позже. — Опять пауза. — Да, он здесь, рядом со мной. — Он кивал, пока моя жена что-то говорила ему, затем спросил: — Хочешь с ним поговорить? — Беллароза покосился на меня и сказал в трубку: — О'кей. Тогда он перезвонит тебе позже. Послушай, мы собираемся побыть тут еще несколько дней… Да. Упакуй ему что-нибудь из одежды. И скажи Анне, что мне нужен мой синий костюм и еще серый, тот, что я заказывал в Риме… Да. А также рубашки, галстуки, белье и все такое. Передай это Энтони, пусть он пошлет кого-нибудь сюда. Сегодня вечером. О'кей?.. Включи телевизор, сейчас будут новости. Послушай, что они говорят, но не верь ни одному слову… Да. — Беллароза засмеялся, потом опять замолчал. — Да… О'кей… До встречи. — Он положил трубку, затем, словно опомнившись, сказал мне: — Твоя жена передает поклоны и поцелуи.
Кому она их передает?
Раздался стук в дверь — Винни вскочил и скрылся в коридоре. Ленни вытащил свой пистолет и положил его на колени. В номер вошел официант, он прикатил сервировочный столик с бутылкой шампанского, блюдом сыра и вазой с фруктами.
— С наилучшими пожеланиями от управляющего гостиницей, сэр, — произнес он.
Беллароза сделал знак Винни, тот дал официанту чаевые. Официант раскланялся и, пятясь задом, вышел.
— Будешь шампанское? — спросил у меня Беллароза.
— Нет.
— Хочешь, позвони своей жене и попроси ее передать еще что-нибудь?
— Нет.
— Я сейчас наберу номер. Вот… — Он передал мне телефон. — А хочешь, иди в спальню, там тоже есть телефон. Соединилось. Говори…
— Не сейчас, Фрэнк, положи трубку.
Он пожал плечами и положил трубку на рычаг.
Винни включил телевизор на программу пятичасовых новостей. Я не ожидал, что будет специальный выпуск, однако на экране появился Джефф Джонс.
— Наш спецвыпуск посвящен Фрэнку Белларозе, главе одного из пяти крупнейших преступных кланов Нью-Йорка, — начал ведущий. — Он был арестован сегодня утром в своем доме-дворце на Лонг-Айленде силами ФБР. Белларозе было предъявлено обвинение, поддержанное федеральным жюри присяжных, в совершении убийства Хуана Карранцы, известного наркобарона колумбийской мафии, расстрелянного в упор на автостоянке в Нью-Джерси четырнадцатого января нынешнего года.
Джефф Джонс продолжал свой рассказ, считывая текст с телеподсказчика так, словно для него все это действительно было новостью. Откуда они только берут этих людей?
— Совершенно неожиданно для всех судья Сара Розен освободила Белларозу под залог в пять миллионов долларов после того, как адвокат известного лидера преступного мира Джон Саттер выразил готовность лично подтвердить алиби своего подзащитного.
Джонс какое-то время что-то болтал и по этому поводу. Интересно, помнит ли Сюзанна, что было утром четырнадцатого января? Впрочем, это было не важно, ведь она наверняка прикроет меня, так же как я прикрываю Фрэнка Белларозу. О, какие сети мы плетем, как спутаны они. И так далее. В шестом классе школы мистер Салем читал мне эти стихи.
— Мы предлагаем вам репортаж Барри Фримена в прямом эфире. Он сейчас находится у дома Фрэнка Белларозы на Лонг-Айленде. Барри?
Возникла картинка ворот «Альгамбры».
— Вот это дом Фрэнка Белларозы, — начал свой репортаж Барри. — Многие из поместий на Золотом Берегу имеют собственные имена, и этот дом, расположенный на участке в двести акров с лужайками, рощами и садами, носит название «Альгамбра». У ворот находится домик сторожа, вы видите его сзади меня, здесь в настоящее время живет охрана, два, а может, и более телохранителей Фрэнка Белларозы.
Камера показала сторожевой домик.
— Мы звонили в звонок, стучали в ворота, но никто нам не открыл, — поведал Барри Фримен.
На экране появился вид сквозь ворота на аллею, ведущую к дому, и на сам дом.
— В этом доме проживает Фрэнк Епископ Беллароза со своей супругой Анной Белларозой, — продолжил свой рассказ Фримен.
— Какое к черту это имеет отношение к делу? — прошипел Фрэнк.
Фримен немного рассказал об образе жизни богатого и знаменитого обитателя «Альгамбры».
— В кругу друзей и в прессе Беллароза больше известен под прозвищем Денди Дон, — заявил Фримен.
— Не советую никому так называть меня в лицо, — прорычал Фрэнк.
Винни и Ленни захихикали. Они явно были воодушевлены телевизионной славой своего шефа. Камера снова показала Фримена.
— Мы опросили нескольких жителей поселка, спросили их мнение об их соседе, — повествовал Фримен, — но никто не пожелал высказаться по этому поводу. Скорее всего, дон еще не вернулся с Манхэттена, поэтому мы намерены ждать его здесь у ворот и, как только он появится, попытаемся взять у него интервью.
— Долго вам придется ждать, мерзавцы, — прокомментировал Фрэнк.
— Вам слово, Джефф, — передал эстафету Фримен.
— Спасибо, Барри, — включился ведущий Джефф Джонс. — Мы выйдем с вами на связь сразу же, как только Фрэнк Беллароза появится у вас. А пока мы хотели бы показать, что происходило сегодня утром у здания Федерального суда на Манхэттене. Дженни Альварес рассказывает.
Пустили видеопленку со съемками, сделанными сегодня утром: Фрэнк Беллароза и Джон Саттер прокладывают себе путь по ступенькам Федерального суда, а репортеры забрасывают их вопросами. Мой синий галстук от «Гермеса» на экране выглядел изумрудно-зеленым, волосы были немного растрепаны, но на лице сохранялось вполне приличное выражение сдержанного оптимизма. Я заметил также, что прилипчивая корреспондентка, донимавшая меня своими вопросами, следовала за мной от самых дверей суда, хотя тогда я обратил на нее внимание только на нижних ступеньках. По надписи на ее микрофоне я догадался, что она представляет именно тот телеканал, который мы сейчас смотрим. Вероятно, она и была Дженни Альварес.
— Мистер Саттер, мистер Саттер, — прыгала она на меня.
Должно быть, я понравился ей с первого взгляда. Впрочем, она тоже была ничего себе.
Но поначалу ни Фрэнк, ни я не сказали репортерам ничего путного, поэтому камера показала нас вновь уже на нижних ступеньках лестницы, откуда открывался прекрасный вид на статую Великого Цезаря, стоящего на фоне классических колонн судебного здания и высокомерно взирающего на мечущихся у его ног репортеров. В одном из кадров я увидел, что вверху на ступеньках выстроились секретари и дежурные суда. Среди них был и мой знакомый «ковбой».
— Не мешало бы мне похудеть, — заметил Фрэнк. — А то и пиджак уже не застегивается.
— Вы великолепно выглядите, босс, — выразил свое мнение Винни.
— Чертовски здорово выглядите, — подтвердил Ленни.
Теперь настала моя очередь.
— Да, фунтов десять сбросить не мешает.
— Да? Хотя, наверное, все дело в костюме, — заключил Фрэнк.
Я снова переключил внимание на телевизор. Были слышны кое-какие вопросы, кое-какие ответы, но в сумме все происходящее казалось всего лишь театральным представлением, уличным спектаклем. Но потом оператор этой назойливой журналистки дал мой крупный план.
— Мистер Саттер, мистер Феррагамо располагает пятью свидетелями, которые видели Фрэнка Белларозу на месте преступления. Вы хотите сказать, что все они лгут? А может быть, лжете вы сами? — спросила меня Дженни Альварес.