— Заткнись. Спрячь эту пушку. Вы двое отойдите от двери. Туда. Советник, ты стань вот здесь, — скомандовал Беллароза.
Ленни и Винни отошли в глубь вестибюля за колонны, а я встал рядом с доном.
В дверь три раза постучали.
Фрэнк Беллароза подошел к двери и открыл ее.
— Надо же, какая встреча!
Мистер Манкузо показал свое удостоверение, хотя и без того все знали, кто он такой, и перешел прямо к делу.
— У меня имеется ордер на твой арест, Фрэнк. Идем, — сказал он.
Но Беллароза не сдвинулся с места. Они оба стояли и смотрели друг на друга, словно ждали этого момента долгие годы и теперь хотели им насладиться.
— У тебя крепкие нервы, Манкузо, — произнес наконец Беллароза.
— А ты с этой минуты находишься под арестом. — Манкузо достал из кармана пару наручников. — Руки вперед.
— Послушай, приятель, разреши мне прежде отдать кое-какие распоряжения. О'кей?
— Я тебе не приятель, Фрэнк. Ты что, оказываешь сопротивление при аресте?
— Нет, нет. Просто я хотел сказать пару слов моей жене. Никаких фокусов с моей стороны не будет. Я вас ждал. Вот, смотри, и адвокат наготове. — Он отступил в сторону и показал на меня. — Видишь? Вы вроде знакомы? Он может подтвердить мои слова.
Мистер Манкузо и я обменялись взглядами. Мне показалось, что он не удивился, увидев меня здесь.
— Мистер Манкузо, — произнес я, — вы сами смогли убедиться, что мой клиент ждал этого ареста, он не оказал сопротивления и не сделал попытки скрыться. Ему нужно совсем немного времени, чтобы поговорить со своей женой. Это законная просьба. — Я не был уверен, так ли это на самом деле, но мои слова прозвучали убедительно. Кажется, именно так говорят в фильмах.
— Хорошо, Фрэнк. Десять минут. Можешь обняться и поцеловать ее на прощание, — разрешил Манкузо. — И никакой пальбы, предупреждаю.
Беллароза засмеялся, хотя я не сомневался, что в эту минуту он с удовольствием размозжил бы ему голову свинцовой трубой.
Манкузо оглядел вестибюль, увидел Ленни и Винни и убедился, что больше никого нет.
— Benvenuto a nostra casa[22], — проговорил Фрэнк.
Мистер Манкузо ответил что-то по-итальянски. Если бы я не знал, что Манкузо не любит ругательств, я мог бы поклясться, что он сказал: «Пошел ты к черту». Возможно, он ругается только по-итальянски. Как бы то ни было, но после его слов физиономии Фрэнка, Ленни и Винни сразу стали довольно кислыми.
Затем Фрэнк все же выдавил из себя улыбку, извинился и пошел по лестнице на второй этаж.
Мистер Манкузо перевел свое внимание на Ленни и Винни.
— Есть? — спросил он у них.
Они оба кивнули.
— Лицензия имеется?
Они снова кивнули.
— Ваши бумажники. — Он протянул руку.
Они оба положили бумажники ему на ладонь, и он вытряхнул из них все содержимое на пол, доставая лицензии на ношение оружия.
— Винсент Адамо и Леонард Патрелли. Чем зарабатываете на жизнь, ребята? — спросил он.
— Ничем.
Он бросил им их бумажники.
— Убирайтесь.
Они замешкались, потом собрали с пола деньги и кредитные карточки и скрылись.
Мистер Манкузо оглядел вестибюль, посмотрел вверх на клетки с птицами, на галерею.
— Хотите кофе? — предложил я.
Он покачал головой и стал прогуливаться по вестибюлю, заглядывая в горшки с пальмами и в нижние клетки с птицами. Затем начал рассматривать мраморные колонны.
Это был совсем другой мистер Манкузо, совсем непохожий на того, с которым я плавал на яхте. В какой-то момент он повернулся ко мне и пригласил сесть в кресло, стоящее возле него.
Я сел, он подкатил поближе другое кресло и устроился напротив меня. Мы молча сидели и слушали, как поют птицы.
— Какие у вас проблемы, мистер Саттер? — спросил он.
— Проблемы? Какие проблемы?
— Вот я вас и спрашиваю какие. У вас явно возникли затруднения, иначе вы не явились бы сюда. Семейные неурядицы? Трудности с деньгами? Учтите, таким путем вы не решите этих проблем. Или вы хотите что-то кому-то доказать? Что вас беспокоит?
— В данный момент — ничего.
— Впрочем, счастливы вы или несчастны, это не мое дело.
— Ваше дело — заставить меня исповедоваться перед вами?
— Да, возможно. Послушайте, я разрешу Белларозе вызвать его адвоката, Джека Вейнштейна. Вейнштейн приедет прямо в федеральный суд. Я дам вам пять минут, чтобы вы поговорили с Белларозой и объяснили ему тем или иным образом, что вы не сможете представлять его в суде и просите впредь оставить вас в покое. Поверьте мне, мистер Саттер, он поймет вас.
— По-моему, это не в вашей компетенции вторгаться в отношения между адвокатом и его клиентом.
— Давайте не будем говорить сейчас о законах, мистер Саттер. Вы сами понимаете, для меня как федерального агента не имеет значения, кто будет адвокатом Белларозы. Но как человеку и гражданину, мне это небезразлично.
— Спасибо за откровенность, — сказал я. — Однако я не могу уйти отсюда, мистер Манкузо. Только мне известно, как я сюда попал и по какой причине. И я останусь здесь до конца, что бы ни случилось. Понимаете?
— Я всегда все понимаю. Но почему бы вам не рассмотреть другие варианты?
— Возможно, мне следовало сделать это раньше.
Еще несколько минут мы сидели молча, затем я услышал тяжелую поступь Белларозы, спускающегося с лестницы.
Манкузо поднялся и встретил его у нижней ступеньки лестницы с наручниками в руках.
— Готов, Фрэнк?
— Конечно. — Беллароза вытянул руки и Манкузо надел на него наручники.
— Руки на стену, — скомандовал Манкузо. Беллароза повиновался, и Манкузо быстро обыскал его. — Все в порядке, — сказал он и обратился ко мне: — Так как вы все равно здесь, объясните вашему клиенту его права.
Я не помнил наизусть формулу разъяснений прав задержанного и поэтому почувствовал себя несколько неловко. (Я же всю жизнь занимался налогами и сделками по недвижимости.) Манкузо пришел мне на помощь, воспользовавшись для этого шпаргалкой.
— Ваш клиент понимает свои права? — спросил он.
Я кивнул.
Манкузо взял Белларозу за руку и собрался уже уводить его, когда я сказал:
— Мне хотелось бы ознакомиться с ордером на арест.
Мистер Манкузо с недовольным видом вытащил бумагу из кармана пиджака и протянул мне. Я внимательно изучил ее. Никогда раньше не видел ордеров на арест, и мне показалось любопытным взглянуть на него. Я считал, что уже начал зарабатывать свои пятьдесят тысяч и хотел загладить свой промах с разъяснением прав своему клиенту. Однако я почувствовал, что и Манкузо и Беллароза всем своим видом выражают нетерпение. Я вернул ордер обратно. Интересно, не надо ли мне потребовать копию для моего архива?
Манкузо довел Белларозу до двери. Я последовал за ними.
— Вы направляетесь сейчас с штаб-квартиру ФБР на Федерал Плаза? — спросил я Манкузо.
— Точно.
— Сколько времени вы там пробудете?
— Столько, сколько нужно, чтобы оформить документы на арестованного.
— После этого вы отвезете моего подзащитного прямо в Федеральный суд на Фоли-сквер?
— Точно.
— Когда это будет?
— Когда мы туда приедем, мистер Саттер.
— Там будут репортеры?
— Это не моя забота, мистер Саттер.
— Понимаю, это забота мистера Феррагамо, он сам должен обеспечить это цирковое представление.
— И это тоже не мое дело.
— Я собираюсь отслеживать каждый шаг моего клиента, мистер Манкузо, поэтому требую от всех представителей власти, чтобы они действовали в рамках закона и профессиональной этики, — предупредил я.
— Можете на это рассчитывать, мистер Саттер. Если позволите, я уведу арестованного. На дороге нас ждет машина.
— Конечно. — Я перевел взгляд на Фрэнка Белларозу. — До встречи на Федерал Плаза.
Беллароза, старавшийся казаться невозмутимым, несмотря на наручники, шутливо произнес:
— Не забудь портфель, не вздумай заезжать по дороге в кафе и, ради Бога, не потеряйся. Capisce?
Я отметил, что Фрэнк теперь не так красноречив, как прежде, но все, что он сказал, мне было понятно.
— Capisco.
Беллароза засмеялся.
— Видишь, еще несколько месяцев, и я научу его ругаться по-итальянски, — проговорил он, обращаясь к Манкузо.