И Азар был тем, кто тоже на этот «огонёк» прибыл. Привлечённый его пламенем, он вошёл в лес. Лес, через который он когда–то бежал как прокажённый. Один, проклятый во тьме. А сегодня этот лес встречал его буйством золотых красок и каждый зверь, который за километры мог ощутить его ауру тут же пускался бежать даже быстрее, чем когда–то из этого леса бежал он.
— Давайте посмотрим, что же это за гробница, которая даровала силу ублюдку, спустившему на меня своих собак, — оскалился Азар, без какого либо труда достигнув подножия Великих Гор.
Унял свою силу до уровня средненьких по его мнению созданий и поднялся в гору, став обеими ногами на нужное плато. Широкое. Гладкое, отполированное тысячей ног, поднимающихся сюда много–много лет.
Посмотрел на людей, которых тут было больше, чем хватало глаз. Но он, с первых же секунд прибывания здесь, сразу же, как сюда поднялся, мгновенно увидел её. Просто потому что помнил эту ауру. Помнил ту чёрную бездну, которая говорила с ним, и даже слепой он мог отличить её от всего другого.
Вот и сейчас, всё было так же. Сотни людей стояли на плато и смотрели на огромные ворота в его сердце. Каменные, такие высокие, что для того чтобы рассмотреть их полностью приходилось задирать голову. Все эти люди смотрели на врата гробницы, и в теле каждого из них Азар наблюдал одно и то же. Духовное море, которое в волнении билось в такт со скачущим сердцем. Силы разных цветов, отличного друг от друга уровня, но все они вели себя так, словно люди на плато являлись друг для друга братьями. Все силы, каждого стоящего тут существа, кроме неё.
Только вокруг неё духовная сила вращалась тёмной пеленой, словно это было не физическое тело, а непроглядная чёрная дыра. Пятно, в которое не заходит даже свет. У неё не было духовного моря, не было привычной людям силы, а всё её тело было словно скрыто. Отрезано от мира. Никто не мог бы понять, кто она. Но Азар мог.
Лишь сфокусировав взгляд, его глаза проникли через эту пелену и девушка предстала перед ним, всё равно что голая. Амулет на её шее слегка вздрогнул и девушка обеспокоенно повернула голову, посмотрев прям на него.
Он видел её всю. Её настоящее тело, которому могла бы позавидовать ни одна женщина. Её странную, скрытой за силой амулета силу. Сухую, безжизненную. Вращающуюся в духовном море, которое он смог таки рассмотреть. Разбитое на части духовное море, такое же как у него большое, но созданное из кусков во что–то одно, цельное. И странные духовные каналы, которые шли из этих кусков по её телу. Поднимались по груди, скользили по лопаткам. И обрывались там. Потому что на спине девушки зияли два огромных, жутких шрама. Духовные каналы её тела просто торчали из неё в том месте и их словно кто–то пытался из неё выдрать. Словно огромное дерево, которое должно было там прорости, но вместо этого кто–то схватил его за крону и тащил на себя с такой силой, что часть корней вышли из земли. Изуродовав почву, оголив себя, это дерево навсегда осталось покалеченным, а в довершении его мучитель ещё и обрубил ствол по самый корень. Оставив только этот жуткий шрам, осколки того, что могло родиться, но никогда больше уже не сможет вырости.
Только подняв взгляд, только посмотрев на Азара, девушка тут же его опустила, повернувшись к вратам перед ней. К простой и в то же время невероятно таинственной каменной арке, посреди которой горел голубой проход в стены гробницы.
— Раз, — прошептала она, подняв кулачки. — Два, — она их опустила. — Три, — снова подняла. — Нет… — и закончила говорить. — Плохая удача. В следующий раз — точно…
— Ха–ха–ха, — раздался со стороны радостный смех. — Я не опоздал? Ещё запускают?
— В этот раз всё слишком долго тянется, — бросил ему кто–то из толпы. — Ты тоже снова прийти решил? В прошлый раз не сдох?
— Хер тебе, а не мой труп, понял? — Загоготал пришедший. — По сколько заходим?
— По пятьдесят…
— О, неплохо, — кивнул тот. — Хотя я бы лучше по одному пошёл. Одиночные испытание мне больше нравятся. Ох… — резко выдохнул он, посмотрев на девушку у ворот, то поднимающую, то опускающую свои кулачки. — Госпожа Неудачница тоже тут? Вот досада.
— Во многом из–за неё всё так и тянется, — ответил ему его друг и вся толпа вокруг резко начала ржать. — Никто не хочет идти с ней в один заход, а она решает слишком долго!
— Проклятье, — скрипнул зубами пришедший. — Когда у неё уже деньги кончатся? Лет десять сюда уже ходит и нихера больше не делает. Аж бесит.
— Так пойди её и выгони, — ухмыльнулся тот из толпы, показав зубы.
— Да щас, — отмахнулся тот. — Лучше уж в гробнице помру, чем от игрушек этой богатенькой госпожи. Когда она там уже зайдёт, господи?!