Шкипер оглянулся и только теперь заметил угрожающую им опасность.
Барка находилась в ущелье Тахталия, где Дунай сужается до двухсот саженей и круто устремляется вниз. Река в этом месте напоминает гремящий горный поток, вобравший в себя все воды могучего Дуная. К тому же узкое русло разделено здесь пополам высоким утесом, поросшим мхом и кустарником. Этот утес посреди Дуная разрезает стремнину реки, направляя часть дунайских вод на юг, к обрывистому сербскому берегу, а другую — на север. В каменистом русле северного рукава пробит на пятьдесят саженей глубины фарватер, по которому идут вверх и вниз большие суда. Худо приходится встречным судам в этом узком проходе, здесь ничего не стоит столкнуться и затонуть. К тому же под водной гладью скрывается множество опаснейших рифов. А в южном рукаве Дуная от столкновения двух потоков образуется пучина. Попади туда судно — никакая сила его не спасет.
Рулевой имел все основания бить тревогу. Встречное судно в ущелье Тахталия, да еще в шторм, при ураганном ветре — дело нешуточное.
Михай Тимар взял у Тимеи подзорную трубу, через которую она рассматривала скалистую вершину, где Мирко оборонял от врагов прекрасную Мелиеву.
У западной излучины Дуная посреди реки чернела какая-то громадина.
Не успев поднести к глазам подзорную трубу, Тимар тут же крикнул рулевому:
— Это мельница!
— Все пропало! Покарал нас бог!
Навстречу барке в бешеном потоке реки неслась водяная мельница, где-то сорванная ураганом с цепей. Необычное судно без руля и ветрил, без рулевого и матросов мчалось как шальное, сокрушая все на своем пути, вынуждая сворачивать с курса и садиться на мель встречные тяжелогрузные суда, не успевшие достаточно быстро сманеврировать и уступить дорогу взбесившемуся чудовищу.
«Святой Борбале» сворачивать было некуда. Барка оказалась между Сциллой и Харибдой.
Тимар, не проронив ни слова, отдал Тимее подзорную трубу, да еще показал, как лучше разглядеть гнездовье орла, предки которого кормили влюбленных изгнанников. Затем, решительно сбросив с себя плащ, он прыгнул в шлюпку с пятью гребцами и отдал им приказ захватить с собой малый якорь, тонкий трос и отвязать лодку от плота.
Трикалис и Тимея, разумеется, не могли понять его слов, ведь Тимар отдавал приказания по-венгерски. Не разобрали они и напутствия шкипера рулевому:
— Держать только прямо, не отклоняться от курса!
Но уже спустя несколько минут Трикалис простым глазом разглядел, какая опасность им всем угрожает. Шальная мельница стремительно приближалась, мчась в гремящем потоке, треща и хлопая бешено вращающимися лопастями и загораживая почти весь узкий фарватер. Стоило ей столкнуться с груженым кораблем, как они оба мгновенно очутились бы на дне.
Шлюпка с шестью мужчинами на борту упорно продвигалась вперед против быстрого течения. Четверо гребли, пятый сидел на корме у руля, а шкипер стоял на носу лодки, скрестив руки на груди.
Что они хотят предпринять? Как может утлая скорлупка противостоять громадной мельнице? Что могут сделать шесть пар мужских рук против разбушевавшихся стихий?
Да будь каждый из шестерки самим Самсоном, и тогда их соединенные усилия оказались бы ничтожными в борьбе с силами природы. Попытаться оттолкнуть мельницу к берегу — бессмысленно. Скорее уж мельница столкнет шлюпку в пучину. На буксир мельницу тоже не возьмешь, чего доброго, сам окажешься у нее на буксире. Это все равно как если бы паук захотел поймать огромного жука-рогача.
Но шлюпка с гребцами вовсе не стремилась держаться середины Дуная, она пыталась достичь западного мыса острова Периграда.
В этом месте река накатывала такие высоченные волны, что лодка временами совсем исчезала из поля зрения, будто проваливалась в пучину, чтобы уже в следующее мгновение оказаться на гребне пенящегося вала. Разбушевавшаяся река швыряла лодчонку из стороны в сторону, крутым кипятком кипела вода под днищем.
Белая кошка
А тем временем матросы брошенной на волю волн шлюпки советовались, что им предпринять.
Кто-то предложил пробить в стене мельницы брешь, чтобы она пошла ко дну.
Это бы не помогло. Стремительное течение все равно понесло бы затопленную мельницу на тяжелогрузное судно.
Другой матрос предложил взять мельницу на абордаж и завлечь ее в пучину.
Этот совет тоже не годился — ведь вместе с мельницей водоворот неизбежно затянул бы и шлюпку.
Но вот Тимар отдал приказ рулевому лодки держать курс прямо на скалистый остров Периграда, вершина которого, похожая на царский венец, и называлась Скалой Влюбленных.