Достигнув апогея славы и, быть может, даже чуточку устав от слишком восторженных почитателей, Йокаи, однако, переживает как личную драму провал своей кандидатуры на выборах в парламент, ловко подстроенный оппозиционной партией. Эта, столь явная, победа лидеров реакции над умеренно либеральной, реформистской платформой Йокаи заставляет его над многим призадуматься. В этот период — пусть кратковременный — громче начинает звучать его обличительный голос.
В романе «Золотой человек» Йокаи с большой художественной силой осуждает буржуазное общество как царство бессердечного чистогана, рисует нравственную ущербность людей, слепо поклоняющихся золотому тельцу.
Правда, и в других романах Йокаи объяснял злодейства своих героев прямым или косвенным, явным или скрытым денежным интересом. Однако то, что раньше выглядело как уродливое извращение демонического сверхчеловека, в этом романе выступает как явление глубоко типическое и вполне закономерное для мира собственников. Через весь роман проходит мотив денег, которые становятся первопричиной всех горестей и несчастий, враждебной человеку силой, коверкающей и ломающей жизнь едва ли не всех героев. «Коль богат — значит, вор», — цинично заявляет прожженный авантюрист Тодор Кристиан, и герой романа не находит слов для возражений. Ведь и его блестящая карьера, по сути дела, начинается с воровства — быть может, не совсем обычного, с позволения сказать, романтически приукрашенного, — но все же воровства. Однако Йокаи верит в доброе начало, заложенное в человеке, верит, что ум, честь и совесть восторжествуют над пороками, привитыми собственническим укладом. Но если некогда эта — в основе своей глубоко гуманистическая — тенденция заставляла его сглаживать противоречия жестокой действительности и создавать безжизненные фигуры «прогрессивных» дворян и капиталистов, то теперь он начинает чувствовать всю эфемерность, нереальность подобных героев в мире порока и зла. Приобретя колоссальное богатство и блестящую известность — все то, о чем только может мечтать самый распримерный капиталист, Михай Тимар, однако, остается Человеком в высоком смысле этого слова и навсегда порывает с подлым и алчным «цивилизованным миром».
Образ Михая Тимара — большая удача писателя. Обычно нравственный облик героев раскрывается у Йокаи в событиях остро драматических, подчас исключительных. При этом фабула отодвигает на задний план внутреннюю жизнь героя, подчиняя ее себе. В романе «Золотой человек» писатель сделал шаг вперед в художественном воплощении душевного мира своего героя, шаг большой и новый не только для самого Йокаи, но и для современной ему венгерской литературы. Проникая в святая святых своего героя, Йокаи превращает читателей в непосредственных соучастников его самых затаенных душевных движений. Характер Михая изображен многогранно: это едва ли не единственный у Йокаи реалистический образ героя, не лишенный, впрочем, и некоторых романтических черт.
В начале романа перед нами простой шкипер — энергичный, ловкий и умелый. Волею случая в его руках оказываются сокровища внезапно скончавшегося казначея Стамбула Али Чорбаджи, который завещал их своей юной дочери — красавице Тимее. Тимар по натуре — человек хороший, порядочный, однако уродливая мораль буржуазного общества оказала и на него свое влияние; «таинственные тени ночи» нашептывают ему, что бедняк всегда жалок и ничтожен, а богач — всеми почитаем.
Тимар избирает, так сказать, путь умеренной подлости: ему удается применить заветы бессердечного чистогана, не свершая убийства, прямого грабежа или слишком явной подлости. Напротив, цепь романтических приключений, придуманных автором, казалось бы, дает Тимару моральное право завладеть сокровищами Али Чорбаджи, и лишь внутренний голос — голос совести — твердит ему, что он — вор. Страшная, призрачная, колдовская ночь, озаренная зловещим светом кровавого полумесяца, — ночь, когда Тимар решает присвоить себе драгоценности, становится тем рубежом, который навсегда отделяет весь его прежний мир — честную и, в общем, счастливую жизнь человека труда — от непривычного для него мира буржуазного стяжательства.