– От добра добра не ищут, – прошептал Жиль. – Зачем, отдал деньги вербовщику? Сидели б сейчас в трактире на Сонной улице, попивали винишко, да жареной картошкой заедали.
– Не ной! – отмахнулся Всебор. – Давай-ка, лучше спроси у того забулдыги, где здесь постоялый двор.
У коновязи сидел какой-то заросший тип, обмотанный тряпьём и рваными одеялами. Не отрываясь, он смотрел на двух оболтусов, а когда те приблизились привычным жестом выпростал руку для милостыни. Он ничего не говорил, просто смотрел и щерился беззубым ртом.
– Послушай, приятель, – откашливаясь, заговорил Жиль. – Не подскажешь ли, где здесь постоялый двор?
Бродяга слегка наклонил голову и вытянул руку ещё дальше. Улыбка стала шире, показался краешек языка и пара сточенных резцов.
– Я говорю, не подскажет ли милостивый государь, где здесь постоялый двор? – повторил Зубастик. – Нам срочно!
– Дай ему монету! – посоветовал Всебор. – Видишь, как старается.
– Да постой ты с монетой, – нахмурился Жиль. – Наверное, он не понимает.
– Дай монету, придурок! – потерял терпение бродяга. – У меня уже рука затекла держать её перед твоим носом.
Зубастик смущённо покосился на товарища, потом медленно засунул в карман руку и вытащил медяк.
– Вот теперь милостивый государь готов отвечать на все вопросы, – прогнусавил бродяга. – Признаться, я и сам туда собирался. Ещё с утра.
Бродяга вскочил на ноги и жестом показал куда-то вдаль.
– Постоялый двор в конце улицы, – добавил он. – На самой границе. А что, очень даже практично. Трактирщик все помои выливает в окно, а там уж лесное зверьё всё подберёт. Мой знакомый однажды так налакался, что заснул в этих помоях, а наутро от него остались только подошвы ботинок. Видать животные не смогли от помоев отличить. Так-то господа, так-то.
Постоялый двор напоминал длинный, покосившийся сарай, из которого торчала огромная кирпичная труба. Крики, смех, какие-то залихватские песни всё это до боли походило на прибрежные кабаки, в которых веселился старина Сликкер.
Всебор посмотрел на Зубастика и по его кислой физиономии определил, что он тоже припомнил недавний визит на «Пьяного краба».
– Только не говори, что это тебе не нравится, – упредил Всебор. – Жизнь, знаешь ли, не так проста…
– Да не нравится, – возмутился Жиль. – Я мечтал об уважении и почёте, о приличной еде, наконец.
– Кому нужно твоё уважение? – влез бродяга. – Поживёшь в свинарнике и научишься мечтать как надо.
– Шёл бы ты папаша, – рявкнул Жиль. – И без тебя тошно.
Постоялый двор, на деле оказался огромной таверной, где пропадали все, имевшие хоть какую-нибудь наличность, жители посёлка. Кого здесь только не было. Бежавшие от непомерных податей вирекрейцы-южане, ссыльные гипербореи, потрясавшие своим огромным ростом, полудикие болотные рыбоеды и даже спумарийские дворяне, которых трудно было заподозрить в порочном образе жизни.
Огромный камин посреди барака нещадно чадил. Но над пылавшими углями висел на вертеле кабан и одного этого было достаточно, чтобы Жиль поменял своё мнение. Они подошли к стоявшему за стойкой трактирщику и огляделись по сторонам.
– Спумарийкого пива? – спросил трактирщик. – Или может эльфийского чайку. Для неженок в самый раз.
Всебор посмотрел на трактирщика и, приняв невозмутимый вид, улыбнулся.
– Неплохая шутка! – похвалил он. – Нам пива и чего-нибудь жаренного.
– Вот это по-нашему! – Трактирщик взял со столешницы пару кружек и от души плеснул тёмного, слегка мутноватого пойла. – Но вы ведь не только за пивом сюда пришли. Верно?
Высокий, длинноносый, короткая прилизанная шевелюра – с виду простак, но Всебор чувствовал, что этот человек знает обо всём, что творится в слободе.
– Нам нужен Громила Броль! – выпалил Всебор.
На секунду трактирщик поменялся в лице, но, справившись с первыми чувствами, ещё шире растянул губы в улыбке.
– Весёлую же компанию вы себе подобрали, судари, – проговорил он. – С Бролем, кто повяжется, тот обязательно хлебнёт лиха.
– Это всё пустяки, – отмахнулся Всебор. – У нас к нему дело. И это дело не терпит отлагательств.
– Ну, так и ступайте к своему Бролю, – пожал плечами, трактирщик. – Вон в углу, с двумя прихлебателями пирует.
Внешний вид Громилы соответствовал его прозвищу. Высокий, крепкий, лицо посечено оспинами и шрамами. Светлые, длинные волосы спадавшие на плечи и борода заплетённая в косицы. Но поразило Всебора другое. У Броля были вытянутые остроконечные уши, которые могли принадлежать только эльфу. И, тем не менее, он мало, чем отличался от грязных оборванцев, которые напивались в трактире до беспамятства. С той же жадностью, Броль опустошал одну кружку за другой и, грязно ругаясь, требовал принести ещё.
– Посмотри какие у него кулачища, – зашептал на ухо Жиль. – Как бы зубы не повышибал.
– Я не собираюсь с ним драться, – отозвался Всебор. – Каким бы диким он не был, у меня к нему дело. Заметь, мы с тобой выполняем работу, которую поручила знатная эльфийка.
– Тебе не приходило в голову, что эта остроухая, просто захотела отомстить? Ты ведь прикинулся знатоком языков. Эльфам верить нельзя, они нас за животных держат.
– Если трусишь, останься здесь.
– Именно так я и поступлю, – Жиль нашёл свободное место и уселся. – Двигай, двигай! Я отсюда посмотрю, как он пересчитает твои кривые рёбра.
– Трусишка! – усмехнулся Всебор. – Не пей моё пиво!
Броль активно жестикулировал и постоянно переворачивал локтем пустой кувшин, когда же это ему надоело, он просто швырнул его на пол. Так получилось, что швырнул он его под ноги Всебору.
– Какого чёрта!? – рявкнул Всебор. – Придурок, ты чуть не попал в меня!
Все кто находился поблизости, вдруг примолкли, и постепенно, словно подчиняясь чужой воле, замолчал весь трактир. Стало так тихо, что можно было услышать, как потрескивает капающий на угли, свиной жир. Люди с нескрываемым интересом смотрели на чужака, и в их глазах можно было заметить не только любопытство, но и благоговейный страх.
Я говорю, какого чёрта!? – озираясь, по сторонам повторил Всебор. – По правде говоря, я не это хотел сказать…
Броль медленно повернул голову, потом также медленно поднялся на ноги и вышел из-за стола. Только теперь Всебор заметил, насколько этот тип ужасен: злые прожигающие насквозь глаза, тяжёлый подбородок, широкие ноздри, из которых со свистом вырывался воздух.
– Что ты сказал, мерзкий недомерок!? – изрыгнул Броль. – Р-р-раздавлю!
Всебор попятился и, озираясь, попытался найти путь к отступлению. Но теснота трактира не давала ему никаких возможностей для манёвра, к тому же простой люд, жадный до драк, сгрудился вокруг стола.
– Послушай, приятель! Я не хотел тебя обидеть! – дрогнувшим голосом, заговорил Всебор. – И потом, мы в разных весовых категориях. В конце концов, так не честно.
– Честно, не честно. Если есть преимущество, глупо им не воспользоваться, – скаля зубы, проговорил Броль. – Ну, теперь держись, студент. Сейчас я научу тебя хорошим манерам.
Броль хрустнул суставами пальцев и исступлённо заревел. Должно быть, так ревели дикие быки, в той части эльфийского леса, в которой посчастливилось родиться этому неотёсанному варвару.
Эльф с размаху ударил Всебора кулаком, и бедняга перелетел через соседний стол. С таким же успехом, можно было драться с медведем.
– Дурень! Сегодня не твой день! – хохоча, закричал Броль. – Ты ещё пожалеешь, что переступил порог этого вонючего притона.
Привыкший к ударам судьбы, Всебор, конечно, был готов к подобному развитию событий, но натиск, с которым дикарь на него накинулся, вызвали в его мужественной душе смятение.
Броль играл им словно тряпичной куклой. Видя в противнике лёгкую добычу, он перестал работать кулаками и просто забавлялся, швыряя его из стороны в сторону. Наконец, он бросил его на пол и победоносно потряс над головой руками.
– Ну, кто здесь хозяин? – воскликнул Громила. – Спрашиваю, кто здесь хозяин?