Без лишних разговоров, она перепрыгнула на соседнюю крышу, потом оглянулась и презрительным жестом приказала Всебору убираться.
– Взбалмошная девка, – процедил Всебор. – И как только Круэль её терпит.
Ещё какое-то время он стоял на крыше, высматривая её среди кирпичных труб. Но она знала маршрут как свои пять пальцев и ни разу не воспользовалась досками, чтобы перебраться на соседний дом. Вскоре её фигура растворилась в дымке, и на душе заскреблись кошки.
– «Прыгает она, будь здоров!– подумал Всебор. – А ведь расстояние между домами не маленькое».
Он посмотрел на королевскую цитадель и заметил, что все огни погасли. Смолкли барабаны, перестали метаться тени, только шептуны, свирепые и ненасытные, продолжали рыскать по улицам ночного города в поисках загулявшейся добычи.
– Давненько так не спал! – потягиваясь, произнёс Жиль. – А я бы тут остался. Неплохой городишко? Верно?
– Это как посмотреть, – зевая, отозвался Всебор. – Ты ночью ничего не слышал?
– Ну и вопрос? Я спал как убитый и мне снился прекрасный сон.
Всебор отбросил одеяло, встал с кровати и подошёл к окну. Калибар давно пробудился и жил своей повседневной жизнью. Торговки рыбой тащили по мостовой тележки с товаром, скребли навоз уборщики мусора, зазывая покупателей, громко кричал молочник.
– А я ведь заметил как ты на неё смотрел, – оскалился Жиль. – Так глазами и зыркал. Так и зыркал. Только она тебе не подходит.
– Хватит придумывать, – фыркнул Всебор. – Ни на кого я не смотрел.
– Тогда зачем пошёл с ней на крышу?
– Откуда ты знаешь, что я пошёл на крышу?
– Так я, не будь дураком, взял и проследил, – Зубастик выставил резцы и весело рассмеялся. – Она слишком злая, а ты слишком добрый. Вот если б вы оба были злыми, тогда получилась бы великолепная пара.
– Говорю, прекращай болтать, – нахмурился Всебор. – Лучше пошарь в карманах. Может, что завалялось.
– Нет ничего! Ты выпотрошил мои карманы ещё в Тиаберии.
– Скверно! Не думаю, что Брагед обрадуется, когда мы сообщим ему о своих денежных проблемах.
– Надо у эльфов спросить, – оживился Зубастик. – У толстяка точно, что-нибудь припрятано на чёрный день.
Они спустились в трактир. Оказалось, что Клут поднялся с первыми петухами и уже сидел за столом, размышляя о превратностях жизнь.
– У меня табак закончился, – качая головой, опечалился он. – А куда ярмарочный вышибала без спумарийской трубки.
– С табаком что-нибудь придумаем, – отозвался Всебор. – А где одноглазый?
– Дрыхнет ещё Палько. В этом деле ему равных нет. Спал бы весь день, гад такой.
Подошёл Брагед. Добродушный старичок жестом дал понять, что завтрак уже готов, но злоупотреблять гостеприимством хорошего человека не хотелось.
– Нет, спасибо! – ответил Всебор. – Мы не голодны.
Хозяин улыбнулся и, пожав плечами, ушёл.
– Нам срочно нужны деньги, – заметил Зубастик. – Иначе, до «Воронки душ» доберутся не все.
– Эльфам туда всё равно путь заказан, – Клут криво усмехнулся и потряс пустым кисетом. – Так что в твоих словах есть доля истины.
– Ританаль сказала, что нам потребуется снаряжение, – Всебор уселся напротив толстяка и посмотрел ему в глаза. – А ты говорил, что в Калибаре у тебя знакомый.
Клут нахмурился, швырнул кисет на стол и покосился на свои руки.
– Он конечно знакомый, но в последнюю нашу встречу, мы не совсем мирно расстались. В общем, я вздул его как следует, когда мы не сошлись во мнении относительно эльфийских женщин.
– Ну, сколько времени прошло с тех пор, – улыбнулся Всебор. – Твой приятель, наверное, всё уже забыл. Кто он вообще такой?
– Кто, кто? Городской палач вот он кто. – Клут помрачнел и напрягся. – Он обещал меня покалечить, а такие люди плохого не забывают. Зуб-то я ему выбил.
С большим трудом Всебору и Зубастику удалось уломать старого эльфа, отправится к городскому палачу. Клут долго упирался то, ссылаясь на плохое настроение, то на злопамятство старинного приятеля. Но когда вниз спустился Палько и начал давить на старика с удвоенной энергией, толстяк сдался и махнул рукой.
– Чёрт его знает, – произнёс он. – Может вы и правы. Когда-то мы с приятелем Барботой были, не разлей вода, орков гоняли, поровну делили последний сухарь на заставе. Простил, наверное, как думаете?
– Куда он денется! – подбодрил Палько. – Я б на его месте точно простил.
– Он не ты. Мужик здоровый и нрав у него как у медведя. Непредсказуемый.
Клут вышел из-за стола, похрустел суставами, продемонстрировал кулаки.
– А здорово я ему тогда врезал, – похвастался он. – Барбота так и рухнул, где стоял.
Старик, конечно, лукавил, встречи с дружком он опасался, и это хорошо было заметно по тусклому блеску в его прищуренных глазах. Поэтому Всебор решил, что к палачу следует идти втроём, а Палько оставить в трактире, на тот случай если вернётся Ританаль.
– И всё же у меня дурное предчувствие, – сказал Клут, когда они вышли на улицу. – Печёнкой чую, выйдет нам боком визит к Барботе.
Глава 21
О том, что он узнал от Ританаль и увидел собственными глазами, стоя на крыше, Всебор решил никому не рассказывать. Он должен был сам во всём разобраться, чтобы сделать какие-то выводы. И к тому же их цель находилась далеко за пределами Калибара, а вникать в проблемы посторонних ему людей не было ни времен, ни желания.
– Этот город всегда славился своими пирами, – вспомнил вдруг толстяк. – Было это ещё до «Великой битвы». Я в то время служил наёмником при дворе великого калибарского короля Долкина Смелого. Ох, и добрый же был король. Сам любил повеселиться и другим давал. Вернулись мы как-то с кровавой сечи и привезли мешок орочих скальпов. И как положено по обычаю, поднесли, значит, добычу королю. А он и говорит: «Что ребята, слабо выпить бочку вина?» Мы и гаркнули: «Давай две. Выпьем одним махом». Долкин хитро улыбнулся и этак дружески добавляет: «Ну, смотрите, кто не будет пить, тому голову лично срублю». А мы его на смех. Как это не пить вина? И что такое бочка для сотни бравых наёмников? Проводили нас во двор замка. Там мы и увидели эту бочку. Вёдер на сто. Мы, конечно, не растерялись, не с такой задачей справлялись, ребята все не робкого десятка, да и глотки лужёные. Пили до вечера, а когда выяснилось, что в бочке ещё добрая половина осталась, тут-то и сообразили – не получится выполнить обещание.
Клут замолчал и, почесав затылок, задумчиво покосился на громаду цитадели.
– Проснулись утром не все, – добавил он. – Десять парней упились до смерти, а ещё десятерых мы нашли без голов. Вот такая братцы история.
– Значит, король выполнил обещание? – удивился Жиль. – Неужели лично головы сносил?
– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – развёл руками Клут. – Но с тех пор, наёмники старались лишний раз языком не трепать. Каким бы хорошим не был государь Долкин, лучше помалкивать. А потом, когда я оставил службу и вернулся в свою деревушку, стали доходить слухи, что калибарский король привечает у себя каких-то колдунов. Сейчас-то уж сын его правит, да вот, кажется мне, эти самые колдуны так и остались при дворе.
– Дикие люди, дикие нравы, – подытожил Зубастик. – И всё равно мне здесь нравится.
Клут хорошо помнил, что его приятель Барбота жил у базарной площади, но с тех пор город успели перестроить, а идеальная планировка, которой когда-то славился Калибар, осталась только в воспоминаниях уцелевших после битвы горожан. Покрутившись возле деревянного здания управы, толстяк решил, что без посторонней помощи не обойтись и предложил поискать какого-нибудь кузнеца-оружейника. Даром, что Барбота служил королевским палачом.
– Точно вам говорю, без хорошего тесака палачу никак нельзя, – сказал Клут. – Вот только не знаю, жив ли мой дружок или уже отправился в ад. Грехов на нём, что блох на собаке.