Белла кивнула. Просто кивнула, а потом сунула банку с лягушкой Жене.
– Дрю, возьми кота. – Белла передала переноску Андромеде из Дашиных рук. – Идите, не ждите нас.
– Но Игорь сказал… – начала Андромеда, но Женя остановила подружку. Только прижала к груди стеклянную банку и ушла в подземелье, уводя Андромеду за собой.
А Даша и Белла, пригибаясь и прячась, стараясь не показываться на глаза преподавателям, побежали к балкону. В нос уже била вонь разложения, и мир вокруг превратился в ад.
Не просто ад, мясорубка – вот что творилось сейчас в окрестностях академии. Вся нежить, люди и животные, обитавшие в мёртвой зоне, сейчас находились здесь. Сгнившие мозги не ведали ни жалости, ни пощады, мёртвые тела жаждали разорвать каждого, кто встретится им на пути. Справиться с упырями несложно, но проблема была в том, что этих тварей было до нелепости много, к тому же они довольно ловко залезали на стены. Уничтожали одних – прибывали новые. Не было ни конца, ни края у этого кошмара.
Даша и Белла стояли на балконе и отгоняли нежить огненными вспышками. Даша потеряла им счёт. Были раненые. Много раненых. Даша старалась не смотреть на них, только на упырей. Только на огненные вспышки, что мелькали там и сям. В ушах стоял гул тысяч разложившихся глоток, отвратный запах забивал ноздри. Даша перестала соображать, лишь кольцо, раскрасневшееся от постоянных вспышек, стояло перед её взором.
Пропал счёт времени, и всё виделось, как в замедленной съёмке. Толпа гниющих тел возле стен замка и на них. Преподаватели и студенты, отгоняющие мёртвых. Рядом Белла. Лицо её перекошено от злости и напряжения, а рука с кольцом мелькает так, что её будто нарочно кто-то размазал. Далеко внизу стоял Рома. Почти на передовой, Даша видела его, отчаянно дерущегося, но уже выбивающегося из сил.
Игоря не было. Даша не нашла его в толпе.
Чья-то очередная вспышка, пролетев над головой девушки, разбила витражное окно. Осколки разлетелись в стороны, дождём осыпали сверху; правую бровь защипало, а кровь тёплой струёй залила глаз. Даша прижала рану, хотела оторвать от футболки кусок, но в этот момент новая вспышка заклятия снесла опоры, и балкон, на котором стояли Даша и Белла, рухнул вниз.
***
– В сторону! – рявкнул Огнев. Когда Медуза отпрыгнула, вспышка кольца испепелила дотла упыря, взобравшегося на стену.
– Бойся за себя! – бросила Огневу Медуза, насылая в сторону упырей всё новые и новые проклятья, пытаясь отражать магию, что вела нежить. – Я бессмертна, даже если сильно пострадаю, раны заживут, и тело восстановится.
– Мне б твои способности, – нервно и громко рассмеялся Константин, бросая новые и новые вспышки.
Они бились здесь с самого начала атаки, почти рядом, на передовой. Защищали замок от мертвецов, карабкающихся по стенам. Огнев был ОБТСовцем, и этого не могли изменить годы в кресле преподавателя: сложные и опасные чары слетали с его кольца одно за другим, но мертвецов оказалось слишком много. Константин чувствовал, что устаёт, да и Медуза выбивается из сил, хоть и старается этого не показывать.
– В сторону! – крикнула она, и Огнев едва увернулся от прыгнувшего на спину упыря.
– А мы неплохо работаем в команде, не находишь? – мужчина улыбнулся, ошалевший от битвы, и Медуза улыбнулась в ответ. – Знаю, что не время, но я спрошу.
– Не сейчас, Костя… да чтоб тебя, падаль, гори! – Горгона бросила каскад шаровых молний.
– Другого раза может не представиться… откуда вы, бляди, берётесь, на, получай! Медуза! – Огнев повернулся к Горгоне лицом. – Что ты чувствуешь ко мне?
Горгона повернулась в ответ, и её тёмные глаза смотрели иначе.
– Я чувствую, что ты достал меня до такой степени, что я согласна! – прокричала она. – Я хочу этого, хочу остаться с тобой, хочу умереть с тобой!
Огнев замер, как замер сейчас весь его мир. Медленно улыбнулся, просиял, хотел что-то сказать, но слова не шли на ум. А потом мёртвые заключили его в объятья и утянули вниз с высоты нескольких метров.
– Нееееет!!!
Медуза бросилась к ограде, чувствуя, что упыри тянутся и к ней, что их когти рвут её кожу и ткань платья, что течёт кровь из ран на лице и шее. Но это не избавит её от боли. Горгона вечна, и раздели она ложе хоть с тысячей мужчин, смерть не заберёт быстро. Она снова одна. Погиб человек, с которым впервые в своей жизни Медуза решила остаться не ради того, чтобы прекратить существование, а ради чего-то большего. Большего, чем просто вечная жизнь. Ради… Жизни. Настоящей, конечной и осмысленной.
Смысла больше нет, и шанс на счастье умер возле стен академии, разорван на куски гнилыми тварями, ведомыми какой-то древней тёмной силой. Что ж, и у горгон есть грязные методы. Медуза ненавидела это, дар-проклятье, погубивший мать.
«Здесь ему самое место», – мелькнула в голове последняя человеческая мысль; глаза горгоны пожелтели и раскололись на половинки вертикальным зрачком, а змеи с шипеньем рванулись в стороны от головы.
Медуза закричала хищной птицей, метнулась вниз, разрываемая мертвецами, раскинула руки. Но не разбилась. Она менялась, её сущность, её тело: отвратная кожистая тварь теперь парила над головами рвущих друг друга упырей, взглядом обращая тех в камень.
Одна из свежих статуй за секунду до того, как ей стать, как раз подбиралась к ещё не пришедшей в сознание Белле. Даша же вяло шевельнулась и простонала от боли. Глаза засыпало пылью и залило кровью, отбитое тело отказывалось подчиняться. Даша протянула руку к остаткам разбитых перил и, подтянувшись, привстала на ноги.
– Белла… – слабо позвала девушка и закашлялась. – Белла!
Белла пошевелилась – жива. Всё остальное позже, всё остальное можно вылечить. Главное сейчас – это просто выжить...
Даша увидела их неподалёку, одного за другим чуть поодаль друг от друга. Никита Боков, русоволосый толстый парень, всегда жизнерадостный и улыбающийся, сейчас лежал на животе, повернув голову вбок. На лице застыло выражение недоумения, как будто он не понял, что уже больше никогда не встанет. Кольцо на среднем пальце его правой руки медленно растворялось, и магия уходила в природу. Галия Мусина, крохотная чернявая Галочка, ловец четвёртого общежития, с ней всегда было интересно соперничать. Сейчас ловец хрипела в предсмертных судорогах – из сонной артерии ключом била кровь. Полина Рощина, одногруппница Даши и Беллы, тоже была мертва. Лицо спокойное и умиротворённое. Три дня назад девушка отпраздновала совершеннолетие. Такая смешная способность – менять цвета, подобно хамелеону. Даша рассмеялась, вспомнив, как выглядела в такие моменты Полина…
– Даша… – Белла пришла в себя и осторожно села среди обломков. – Даша… что с тобой?
Даша смотрела на трупы приятелей, кровь заливала глаз, а истерический смех доводил до икоты, до боли в отбитых рёбрах. Внезапно из памяти всплыло всё, что когда-либо случалось. Бабушкины сказки и побои отца, безразличие матери и то, как она просила прощения в прошлом году. Артур, Генка… Игорь, что побитой собакой ввалился в дом. Белла, едва живая от холода, когда её спасли от вампира. Сатиров, просящий высшей меры для Рады, и тот же Сатиров, что на корню отрицал возможность существования мёртвой зоны. И если бы он тогда поверил, ничего бы этого не случилось. Всё из-за того, что он в своё время не вызвал ОБТС…
Очередной безумный смешок Даши оборвался криком; пальцы девушки впились в перила балкона, трещинами разломав гранит, кровь пошла носом от напряжения, а небо взорвалось молниями.
Такое уже было с ней когда-то, летом после первого года обучения. Она устроила жуткий погром на кухне своих родителей, использовав силы природы. Сейчас магия обрела масштаб. Небо заволокло тучами, пошёл проливной дождь. Молнии били с поразительной частотой. Земля вздымалась под ногами у мертвецов. Шквальный ветер валял упырей, как домино, а потоки воды размывали их, словно необожжённую глину. Молнии всегда безошибочно попадали только в мёртвых, корни деревьев затаскивали гнилые тела под землю. Становилось легче, хоть никто и не понимал почему, кроме, может, самой Даши да Беллы, в шоке оцепеневшей рядом.