А Даша продолжила бродить между носилок, иногда выкрикивая имя Игоря. Раненные стонали, иные бредили, кто-то просил воды. В нос бил запах гнили, сырой земли и крови. Даша старалась не обращать внимания и не отвлекаться от цели, но тут её схватили за лодыжку. Вскрикнув от неожиданности, девушка посмотрела вниз.
Очень плох. Левая половина лица превратилась в кровавое месиво, словно кто-то ударил лапой с огромными когтями. Рана обрывалась на подбородке и начиналась снова возле горла справа, пересекала перебитую ключицу, а кость, подобно сломанному клыку в окровавленной пасти, торчала над кожей. Рана заканчивалась на правом плече, на затейливой рунической татуировке.
«Что?..»
Даша посмотрела на правую руку, что безвольно лежала на животе парня. На среднем пальце – серебряное кольцо с причудливо выбитым на нём узором.
– Воронцов… – Девушка со всего маху опустилась в лужу крови возле носилок. Стесала кожу об пол, и колени пронзило жгучей болью, но было наплевать. Даша, пачкая руки, гладила Игоря по лицу.
Парень открыл правый глаз. Левого, скорее всего, больше не было.
– Дашка… – слабо прошептал Игорь, лишь едва приоткрыв губы, слипшиеся от запёкшейся крови и засохшей грязи. – Ты звала меня…
– Замолчи, Воронцов, пожалуйста, замолчи! Боже… Кто-нибудь! Сюда! На помощь! – прокричала Даша в коридор, а затем снова обратилась в полутон: – Тише, пожалуйста, ничего сейчас не говори, на тебя и так без слёз не взглянешь!
– Ты ранена… – Игорь приподнял руку, пытаясь стереть слёзы, бегущие по щекам девушки, и пятна запёкшейся крови, что оставила после себя рассечённая бровь, но он лишь ещё больше испачкал светлую кожу окровавленными пальцами.
– Кто звал… Открытие... Этого, быстро! – крикнула вышедшая из операционной медсестра двум санитарам, указав на Игоря рукой.
Воронцов что-то прошептал Даше, но она его не расслышала.
***
Даша сидела возле постели Игоря, не выпуская его руки из своей. Кожа парня уже стала горячей – поднялась температура, неудивительно с такими травмами. В вену монотонно капало прозрачное желтоватое зелье. Даша в который раз проверила пульс, боясь, что он в любой момент может оборваться, и прислушалась к дыханию, словно следующий вдох мог стать последним.
Но Игорь дышал. Грудная клетка поднималась чуть часто, но равномерно. Пульс слабый, но ритмичный. Игорь был жив, и уходить не собирался.
Бинты перетягивали его, как мумию. Левый глаз и левая щека, забинтованная шея, правая рука, сложной перевязкой прикрученная к телу в неподвижности. Частично открытыми остались только раны на левой стороне подбородка – багрово-серые, отёчные; Даша смочила салфетку в мисочке с антисептиком и аккуратно промокнула выступившую на их поверхности сукровицу.
– Иди спать, Дашка, не то я накормлю тебя снотворным.
Рада. Девушка не заметила, как она вошла в палату.
– Мне негде, – вяло ответила Даша. – У нас в башню вспышка попала, опоры подкосило. Ещё не отремонтировали, никого не пускают.
– Так вы! Что ты, что Белла!
Рада села с другого края кровати и провела ладонью над изуродованным лицом Игоря. Черты её стали сосредоточенными, она что-то начала шептать себе под нос. Парень стал дышать глубже и ровнее, но раны не исчезли. Лишь воспаление стало менее заметным.
– Умертвия ранят тяжело, – вздохнула старая цыганка. – Я не смогу убрать это. Он останется таким до конца жизни.
– Ты смогла сохранить ему глаз, – ответила девушка, посмотрев на пропитанную зельями повязку. – Это дорогого стоит.
Даша сделала паузу, а затем спросила:
– Как Рома?
– Очень слаб, но борется, – ответила Рада. – Я литрами вливаю в него противоядия.
– Он потерял руку.
– Да. Лекари отрезали культю до локтя, чтобы гангрена не пошла дальше. Пробуют справиться саламандровой мазью.
– Надеюсь, это поможет…
Даша снова посмотрела на лицо Игоря. Вряд ли он один такой. На следующий год многие придут с увечьями, но некоторые не придут вовсе.
– Сколько погибших? – хрипло спросила Даша.
– Двенадцать, – ответила Рада. – Семь ОБТСовцев и пятеро наших.
– Я видела троих. Никиту, Полину и девочку из четвёртого общежития. Она играла в квиддич. Ловец.
– Ещё двое преподавателей. Преподавали древние руны и гауртанхг, язык гномов. Знала их?
Даша отрицательно помотала головой.
Рада снова провела по лицу Игоря и тихо, чтобы могла слышать только Даша, сказала:
– Никто не знает, что он оборотень. И… если бы оперировали только наши лекари, я бы, наверное, сказала, но были и посторонние. Я не могла рисковать – вдруг кто-то проболтается.
– Какие-то сложности с операцией?
– Анальгезия. Он ведь на половину животное – мы дали опиум, но боль так до конца и не ушла, мы не смогли рассчитать дозу лекарства. По этой же причине усыпить его тоже не получилось.
– Великое Открытие… – прошептала Даша, невольно сжав ладонь Игоря. – Вы кромсали его живьём?! Рада, какого… – Даша взяла себя в руки. – А как же Сонное зелье? Его ведь используют для наркоза, и на Игоря оно имеет вполне стандартный эффект…
– Не было времени ждать положенные двадцать минут, он кровью истекал. – Рада покачала головой. – Ничего, я займусь им, как только он окрепнет. Посмотрю, как на него разные снадобья действуют…
– Он что-нибудь говорил? – перебила ведунью Даша, затаив дыхание.
– Он много чего говорил, – вздохнула Рада. – Сначала ругался, потом просто кричал. То сознание терял, то снова в себя приходил. Бредил, всё звал…
– Кого звал, Рада?
Цыганка хитро прищурилась:
– Ты о чём-то конкретном хочешь узнать?
– Я не знаю. – Даша опустила взгляд. – Он… когда его унесли, он что-то сказал мне. Но было так шумно, я не поняла, что именно. Какую-то короткую фразу…
– Да любит он тебя, глупая, – сказала старушка с ироничной улыбкой. – Неужели ты до сих пор этого не поняла? То, как он на тебя смотрит – Белла ещё на первом курсе догадалась, они с Ромой разве что ставки не делали на то, когда ты всё поймёшь. Да не реви ты! – мягко поругала Дашу Рада. – Поправится он. Просто будь с ним, и тогда всё будет хорошо. Ведь я же вижу, что и он тебе дорог.
Цыганка мягко улыбнулась, и на мгновенье в карих глазах мелькнул задорный огонёк.
Эпилог
Уезжали они относительно поздно, уже после обеда. Лекарь хотел напоследок проконтролировать, как заживает плечо Игоря, а Рада – испытать на парне пару новых зелий, пока рана ещё не затянулась полностью, и было, на чём испытывать. Результат получился хорошим.
День понемногу клонился к закату, хотя золотисто-оранжевое солнце пока не спешило скрываться за холмами и горами, светя в окно купе, ослепляя своим светом Андромеду. Девушка жмурилась от ласковых июльских лучей, жара перестала утомлять – с исчезновением мёртвой зоны погода стала намного комфортнее.
В купе было тихо. Игорь смотрел на проплывающие мимо пейзажи. Правая рука на перевязи – ключица почти срослась, но руку настоятельно советовали щадить, – а рубцы на порванных веках не давали левому глазу полноценно открываться. Парень ещё не привык к этому.
Их было трое: Игорь, Андромеда и Даша. Когда-то попутчиком ездил ещё и Никита Боков. Симпатичный добродушный толстяк, милый, отзывчивый и невероятно храбрый в те моменты, когда это бывает так нужно. Вспышка заклятия ОБТСовца, одного из немногих, кто смог пробиться к академии, и одного из тех, кого нашли потом погибшим – она не попала в упырей, а разбила стену здания. Именно из-за неё рухнул балкон, на котором стояли Даша и Белла. Именно из-за неё отлетел кусок гранита, попав Никите в висок и убив на месте. Было трудно привыкнуть к мысли и уже тем более смириться с тем, что парня больше нет.