В этой ситуации ей оставался единственный выход: даже если придется поступиться собственной гордостью, она должна сделать все, что в ее силах. Она будет просить, умолять Нэша выслушать ее ради Роберта, перед которым она в долгу за его поддержку, за его веру в нее, а также ради тех людей, которые ждут помощи от их фонда.
— У тебя нет аппетита? — заботливо спросил Роберт, увидев, как Фейт отодвигает тарелку.
— Просто переела за ланчем, — солгала она. Почему судьба так жестоко обходится с ней?
5
Нэш сердито смотрел на часы. Фейт, видимо, считала, уезжая с Робертом в ресторан, что он непременно дождется ее возвращения, у нее ведь нет ключей от дома. Запереть особняк — его обязанность.
Раздражение усилилось при воспоминании о разговоре с Робертом, когда тот сообщил, что хочет пригласить Фейт пообедать, так как намерен обсудить с ней ряд важных проблем, но блеск в глазах выдал его с головой.
И Нэш хорошо понимал, что желание пообедать с Фейт никак не связано с делами. А та, судя по тому, как оделась, тоже думала не о работе.
Ее красивое черное платье, очевидно, куплено в каком-нибудь дорогом бутике, наброшенная на плечи накидка своим шелковистым блеском подчеркивала мягкую позолоту кожи, в ушах сверкали бриллианты...
При воспоминании о серьгах в потемневших глазах Нэша появилось горькое выражение. Фейт была бы поражена, если бы узнала правду.
Из окна кабинета, где находился Нэш и пытался работать, был хорошо виден подъезд к дому от шоссе. По этой дороге должна вернуться Фейт.
Роберт застал его врасплох, когда, подняв вопрос о декоративном убранстве, упомянул о беспокойстве Фейт относительно его сохранности в парке. Роберт сказал, что она считает необходимым предусмотреть вероятность не только кражи, но и случайной порчи скульптур, как детьми, так и взрослыми.
— Должен сознаться, я не вполне сознавал ценность и уникальность некоторых скульптур, — заявил Роберт. — Фейт, несомненно, права. Если они останутся здесь, мы должны разработать необходимые меры для их охраны. Нам определенно поможет каталог, а потом...
— У меня имеется перечень, — сухо проинформировал его Нэш. — Этого потребовало страховое агентство.
А вдруг я не прав относительно Фейт? — подумал Нэш. Взгляд его омрачился. Вот я снова здесь и опять ищу доказательство ее невиновности, стремлюсь оправдать ее. Как и много лет назад...
Он закрыл глаза, и шлюзы памяти легко открылись. Нэш никому не рассказывал, что пришлось пережить ему в тот страшный день. Он вернулся из Лондона после делового совещания раньше обычного. Что-то беспокоило его. Было ли это смутным предчувствием беды или инстинктом, сигнализирующим об опасности, он не знал, но, поверив предостережению, торопился.
Картина, увиденная им в кабинете, до сих пор стоит у него перед глазами: Филип, лежащий на полу, и рядом — в окружении подруг, — нагнувшись над ним, Фейт с бумажником в руке. На лице девочки застыло странное выражение ярости и вины.
Нэш был потрясен.
Позже в полицейском управлении он долго ждал, пока преступную компанию передавали в руки правосудия. Сначала всех два часа держали в отдельном помещении, потому что девицы еще не достигли совершеннолетия и, следовательно, их разрешалось допрашивать только в присутствии родителей или опекунов. Сержант полиции, сочувствуя Нэшу, завел с ним разговор.
— Девчонки настоящие преступницы, хотя, может, вы думаете, что это обычные милые школьницы, — говорил он. — Но мы-то знаем их с другой стороны, и, поверьте мне, они так же безжалостны и агрессивны, как и парни, если не больше.
— Но крестный любил Фейт, — возразил Нэш, все еще не в силах поверить в случившееся. — Я не могу подумать, что она способна сделать ему что-то плохое.
Он должен был сказать, что тоже очень любил ее, что никогда бы не поверил, что она способна на что-то плохое по отношению к нему, потому что был убежден: через несколько лет они обязательно будут вместе. Навсегда.
— Вас, вероятно, здорово удивит, — гнул свою линию сержант, — но, судя по высказываниям членов этой шайки, именно та девица, которую вы застали с бумажником, была у них заводилой. Как говорится, главарем. Она и повела всех остальных на дело. Вы говорили, она жила у вас летом?
— Да, — еле выговорил Нэш, язык не слушался его. — Она была на экскурсии в «Хэттоне» вместе с другими воспитанницами детского дома, и крестный пригласил ее провести в особняке летние каникулы. Он очень жалел ее, ведь ее мать...