И вот Т. Пирс медленно распрямляется, разгибает скрюченные пальцы, разводит руками и витийствует, пока не вмешивается Киплер.
- Только не уверяйте меня, что разбираетесь в его заболевании лучше лечащего врача.
- Хорошо, сэр.
- И не прикидывайтесь, будто всерьез противитесь прохождению этого ходатайства.
Очевидно уже, что его честь принял свое решение, поэтому Т. Пирс быстрехонько меняет тактику.
- Дело только во времени, ваша честь. Мы ещё не успели должным образом оформить ответ.
- Будем надеяться, если вы не против, что он мне известен. По крайней мере, мне не хотелось бы обмануться. Не говоря уж о том, что на все остальное времени у вас хватило. Давайте теперь назначим дату. - Киплер внезапно переводит взгляд на меня. - Мистер Бейлор?
- Меня устраивает любой день, ваша честь. И любое время. - Я сопровождаю эти слова улыбкой. Здорово, черт побери, иметь кучу свободного времени!
Все пятеро защитников склоняются над маленькими черными ежедневниками, усердно выискивая хоть одно "окно", когда все они могут собраться вместе.
- Мое расписание заполнено до отказа, ваша честь, - возвещает Драммонд, не вставая. Разумеется, жизнь любого крупного адвоката вращается вокруг одного-единственного светила - расписания судебных заседаний. Драммонд столь высокомерным образом извещает нас с Киплером, что в ближайшем будущем слишком занят, чтобы возиться со свидетельскими показаниями какого-то мальчишки.
Четверо его лакеев дружно хмурят лбы, кивают и потирают подбородки: поразительное совпадение, но и их расписания безнадежно забиты.
- Есть у вас копия заключения доктора Корда? - спрашивает Киплер.
- У меня есть, - отвечает Драммонд.
- Вы их читали?
- Да.
- У вас основания усомниться в его выводах?
- Дело в том, что...
- Отвечайте "да" или "нет", мистер Драммонд. Есть у вас основания для сомнений?
- Нет.
- Значит все понимают, что молодой человек находится при смерти. И вы не возражаете против взятия у него показаний, чтобы в один прекрасный день жюри присяжных могло с ними ознакомиться?
- Безусловно, ваша честь. Я хотел только сказать, что в настоящее время мое расписание...
- А как насчет следующего четверга? - перебивает его Киплер, и по ту сторону прохода воцаряется мертвое молчание.
- Меня устраивает, ваша честь, - громко говорю я. Мою реплику пропускают мимо ушей.
- Через четверг, - подчеркивает Киплер, подозрительно взирая на защитников. Драммонд откапывает в папке документ, который искал, и внимательно его разглядывает.
- С понедельника я занят в федеральном суде, ваша честь, - говорит он наконец. - Вот, можете взглянуть, это предварительное слушание дела. Около двух недель займет.
- Где это будет?
- Здесь, в Мемфисе.
- Есть надежда, что дело не дойдет до суда?
- Призрачная.
Киплер изучает собственное расписание.
- А что вы скажете насчет следующей субботы?
- Прекрасно, - снова вставляю я. И вновь никто меня не слышит.
- Субботы? - переспрашивает Драммонд.
- Да, двадцать девятого.
Драммонд смотрит на Т. Пирса; ясно, что теперь настал черед того изворачиваться. Т. Пирс медленно встает, бережно держит перед собой ежедневник, словно тот сделан из чистого золота, и произносит:
- Прошу прощения, ваша честь, но я уезжаю на весь уик-энд.
- Куда?
- На свадьбу.
- Вашу?
- Нет, моей сестры.
Со стратегической точки зрения, им, разумеется, выгодно тянуть время до самой кончины Донни Рэя - тогда присяжные не увидят иссохшее лицо бедолаги и не услышат его исстрадавшийся голос. Очевидно также, что на всю пятерку этих стряпчих отводов наберется предостаточно, чтобы тянуть резину до тех пор, пока даже я не откину копыта от старости.