Подросток (в будущем он станет самым лучшим охотником во всем племени) был наказан за шалость (ночью привязал к ногам братьев большие камни, и утром они оба знатно грохнулись, всполошив всю пещеру), и оставался на огороде, когда все побежали смотреть на пришельцев. Отец пригрозил, что если он уйдет, то и завтра будет пропалывать ненавистные грядки.
Когда раздались крики и повалил черный дым, парень не выдержал и поспешил взглянуть что происходит. Боясь попасться отцу на глаза, он тихо подкрался к полю. Зрелище поразило его, как удар молнии, эту картину Охотник не забудет до конца своих дней: груды обугленных тел и плачущие дети, его братья и сестры, у них не было ни одного шанса спастись, пришельцы в белых одеждах перебегали так быстро, что малыши просто не успевали спрятаться.
Слезы замутили взгляд паренька, а ярость застлала разум. Он не помнил, как оказался дома и схватил пять новых отцовских копий, не помнил, как вышел из пещеры и, обуреваемый жаждой мести, заспешил к верной гибели. Но Судьба оказалась благосклонной к нему. Первый пришелец сам вышел навстречу, и Охотник метнул копье. Расстояние было маленькое, с такой дистанции он любого зверя убивал одним ударом, но не тут-то было... Копье отскочило от груди пришельца и сломалось, словно в скалу угодило. Парень на мгновение опешил, но ненависть придавала ему силы и не позволяла расслабиться, а пришелец хрипло рассмеялся, запрокинув голову, и второе копье пронзило ему горло...
Страшно захрапев и схватившись за древко, пришелец упал на спину. Молодой мститель молниеносно оказался рядом, и в исступлении нанес не менее десяти ударов по незащищенному лицу врага, пока тот не затих окончательно. Он спрятал тело между валунов и замаскировал ветками.
Второго он подкараулил на тропинке к морю. Парень уже освоился с ролью охотника на людей, нашел укромный уголок и почти хладнокровно вонзил копье в глаз пришельца, когда тот с усмешкой, думая, что ребенок до смерти боится, попытался вытащить его из укрытия. Копье переломилось во время падения тела, но оставалось еще два...
С третьим прошло не так гладко, парню никак не удавалось опередить его, этот пришелец все время ускользал. Скорость была его преимуществом, но вот он что-то заподозрил, когда двое его товарищей не вернулись, и по рации вызвать их не удавалось. Пришелец решил скрыться в корабле и проверить окрестности сканерами. Выполнить это ему не дал какой-то мальчишка, выскочив из кустов почти у самого корабля, он метнул примитивное копье.
Первый бросок оказался неудачным, пришелец неловко споткнулся, и обожженное до остроты иглы древко лишь скользнуло по шлему. Враг потянулся к трубке на поясе, но парень оказался быстрее, последним копьем он убил пришельца...
Внутрь шара подростку проникнуть не удалось, какая-то сила, словно невидимой рукой мягко и в тоже время твердо отбрасывала его. Он так и не узнал, что сталось с его братьями и сестрами попавшими внутрь.
В пещерах и кустах спаслись, кроме него, только трое маленьких детей. Целой семьи не стало за один день и больше никто не живет на том берегу моря...
Крис напился из ручья, смыл с лица пыль и тут увидел свою фляжку. Она валялась там, где он поспешно одевался.
- Вот что значит излишняя торопливость, - пробормотал себе под нос Крис, поднимая фляжку, - как еще голову здесь не оставил...
Солнце садилось, заканчивался короткий день, а с востока стремительно надвигались низко летящие, клубящиеся, вспыхивая разрядами молний, подкрашенные ослабевшими лучами в грязно-красный и алый цвет, тучи. Налетел злой ветер и швырнул в лицо Крису пригоршню пыли, как бы предупреждая: "Торопись, человек!" и он ускорил шаг.
В палатку Крис никак не успевал, поэтому под раскаты грома он влетел в пещеру, снаружи набирала силу гроза, небо быстро темнело, а первые крупные капли дождя упали на землю. Через мгновение свет окончательно померк и хлынул косой ливень.
Крис взлохмаченный ветром протер от пыли глаза и уставился на картину. В неверном свете костра ручей и водопад оживали, они текли, и шум бури сопровождал их бег. Губы мужчины и женщины шевелились и они словно тихо разговаривали о чем-то очень для них важном, казалось, прислушайся и услышишь слова, произносимые ими, и негромкий смех ребенка, но все заглушал гром, почти непрерывно раскатывающийся по горам.