Елена кивнула и элегантно протянула Шлаевскому руку для поцелуя, после вернулась к своим занятиям. В дверь позвонили, Рихтер побежал открывать, а Михаил уединился с капитаном.
— Даже не мог представить, что Роман Фёдорович женат. Тем более не ожидал, что он скоро станет отцом.
— О, это Вы ещё не слышали историю, как они познакомились. Как-нибудь попросите полковника рассказать, это прекрасно... А про отца сам Роман Фёдорович не ожидал. Он поэтому такой замученный последний месяц. Недавно даже спросил меня, нет ли знакомых в роддомах Москвы, он не доверяет ведомственной клинике. Сколько я его знаю, первый раз таким взволнованным и растерянным вижу...
В этот момент негромкий разговор в прихожей прекратился и в гостиную с характерным стуком своим протезом по паркету вошёл генерал Дрейзер. Офицеры вытянулись по струнке смирно, но Иван Иванович неожиданно с улыбкой скомандовал «Вольно» и, козырнув, направился к супруге Рихтера поинтересоваться о её здоровье.
Дрейзер был первым в череде генералов, перед которыми Шлаевскому пришлось тянуться в тот вечер. Следом за Иваном Ивановичем прибыли Дроздовский и Мамантов, чуть позже к ужину присоединились генералы Пепеляев и Кутепов, затем и маршал Деникин. Появившийся следом маршал Каппель радостно похлопал Полевого по плечу и утащил к секретеру, дабы придаться воспоминаниям, поэтому Михаилу не оставалось ничего лучшего, как постараться не высовываться из своего угла и не вызывать вопросов у таких именитых гостей. К счастью, в гости к полковнику прибывали и не столь известные офицеры, появилось даже несколько гражданских, поэтому младший лейтенант смог смешаться с толпой, чуть было не влетев прежде в маршала Маркова у окна.
Последним, с опозданием, прибыл Лавр Георгиевич Корнилов. Маршал извинился за задержку, расшаркался перед супругой Рихтера и передал всем собравшимся поздравления от Верховного правителя России барона Петра Николаевича Врангеля. Поздравления встретили овацией, затем все принялись за ужин. Беседа завязалась сама собой, а после трапезы редкие дамы стеснились в кружок около Елены Николаевны, в то время как джентельмены разбились на группы по интересам: кто-то обсуждал политику, кто-то искусство, некоторые вспоминали, где и как вместе служили. Шлаевский послушал было рассказы Булак-Балаховича о его похождениях за время двух гражданских, но вскоре покинул главу отдела разведки и предпочёл выйти на балкон со своим бокалом, чтобы полюбоваться ночной Москвой.
Вскорости рядом возник генерал Дрейзер. Младший лейтенант напрягся, но глава РКУ попробовал изобразить улыбку на своём наполовину обезображенном лице. Чокнулся с ним шампанским и обратился:
— Михаил, кажется. Слышал, Вы в Туле вели себя геройски и блестяще выполнили задание на пару с Полевым. Как Ваше ранение?
— Благодарю, уже лучше. Через неделю-другую вернусь в строй. Рад, что Вы довольны результатом командировки. Постараюсь и впредь не подводить, Иван Иванович.
— Это хорошо... Кстати, о результатах Вашей командировки. Не думайте, что я хотя бы на йоту поверил в россказни Рихтера и Полевого о случайности смерти Тихомирова. Я, конечно, уже давно не занимаюсь оперативной работой, но помню ещё, что такое перестрелка. Застрелить начальника городского отдела РКУ — это Вам не какого-то гвардейского офицера угрохать, тут шуму будет много. Но я верю Роману Фёдоровичу. Раз он Вас оправдал — значит, у Вас на то были веские причины. Так что расследование я закрыл приказом сверху, проблем не будет. Однако помните, что доверие начальства надо постоянно оправдывать. Постарайтесь сделать всё возможное, чтобы я не пожалел о своём решении... И, да, на войне как на войне, так что удачи Вам.
С этими словами Дрейзер допил свой бокал, кивнул Шлаевскому и вернулся в гостиную, подсев за стол с картами рядом с генералом Смысловским. Михаил проводил его взглядом, после вздохнул и обратился взором к ночной Москве. Снова припустил снег и вид был очень красивый.
Из головы младшего лейтенанта не шла последняя фраза главы РКУ: «На войне как на войне». А ведь генерал Дрейзер был прав. Работа РКУ была ничто иное, как новая война. Война после войны.