***
В лагере обстановка была совершенно спокойной: в пьяном угаре разбойники разбрелись по всему лагерю. Кто-то крепко уснул в обнимку с пустой бутылкой, кто-то надолго прильнул к небольшому кусту, извергая в него всё содержимое своего желудка, а кто-то, как Гир, продолжал философствовать о смысле жизни.
Тупоголовый детина решил найти себе удовольствие получше, и поэтому, изрядно набравшись, направился к небольшому возу, где были привязаны пленники.
— Я всё же надеюсь, что с Киланом всё хорошо, — тихо прошептала Анария.
— На твоём месте, дорогая, я больше бы беспокоился о наших шкурах, нежели о Килане. Чтобы с ним ни произошло — судя по всему, в лагере его нет, а значит, дела у него наверняка получше, чем у нас, — пробасил Экрон.
— Да уж, ситуация не из приятных, — подытожил Тардор. — И надо ж было так глупо попасться.
— Да потому что следовало выставить часового, а не надеяться на счастливый случай! — выругался Форин.
— Да кто ж знал, что в этом захолустье обитают разбойники, — проговорила Анария, и тут же добавила: — Меагорн так и не пришёл в себя?
Лежавший рядом с магом Тардор отрицательно покачал головой.
— Были бы у меня руки развязанными, я бы посмотрел, что с ним.
Форин усмехнулся:
— Если б у тебя, друг, руки были развязанными, мы бы тут не сидели.
— Да уж, что есть, то есть, — улыбнулся Тардор.
— Ну вообще, ещё немного, и, я думаю, мы освободимся, — сказав это, Анария сильнее заёрзала на месте. — Эти разбойники может и смогли нас подкараулить и схватить, но умом они явно не блещут. Нельзя связывать такой хлипкой верёвкой девушку, зная, что она воин. Ещё несколько минут, и я выберусь из пут.
Но как раз этих нескольких минут судьба Анарии не дала: едва она успела договорить, как к компании шаткой походкой направился огромный здоровяк, потрясая в руках недопитой бутылкой крепкого бренди.
— Чего шушукаетесь, а, прохиндеи? — пробасил великан. — Ну-ка поведайте мне, что же вас тревожит?
Громила уселся на срубленный ствол дерева и смачно приложился губами к бутылке. Кадык разбойника резко заходил вверх-вниз.
— Да так, ожидаем, когда наши «благородные» похитители наконец-то принесут нам поесть, — гневно произнёс Форин.
— Да-да, на вашем месте я бы поторопилась. Вы же не хотите, чтобы ваши пленники умерли с голоду. И ещё — наш друг без сознания, ему нужен лекарь, — настойчиво проговорила Анария.
На слова гнома, в сущности, бандиту было наплевать, но вот слова Анарии каким-то образом задели его самолюбие.
— Послушай, ты, воинская подстилка, не смей указывать, что мне делать! Гир не давал команды вас кормить — значит, будете голодными, а умереть, — громила с усмешкой взглянул на гнома, — умереть вы можете хоть сейчас, мне совершенно всё равно, что с вами будет.
Здоровяк прочистил горло, и влил в него остатки бренди.
— Я пришёл к вам за другим делом. У меня есть предложение, — разбойник в упор взглянул на Анарию. — Ты идёшь сейчас со мной в палатку, а через часик можешь быть свободна и валить на все четыре стороны.
Лицо Анарии стало пурпурно-красным от гнева. Было понятно, что не будь у неё связаны руки, она бы разорвала в клочья насмехающегося над ней бандита.
Здоровяк лишь усмехнулся:
— Спрашивать, согласна ты или нет, я не стану, потому что выбора у тебя всё равно нет.
Разбойник направился в сторону Анарии, и уже готов был схватить девушку за руки, как вдруг неожиданно отступил назад и пошатнулся. За спиной громилы вырисовался силуэт человека.
— Никто не смеет трогать моих друзей! Ты, вонючая падаль, как и весь ваш оплот, подписали себе смертный приговор! — процедил сквозь зубы Килан. — Отправляйся в ад, и пусть черти позабавятся с твоей душой!
Острый клинок насквозь пронзил тело бандита, и тот рухнул на землю, не издав ни единого стона.
— Килан! — почти в один голос прокричали пленники.
— Тише, друзья, с разбойниками ещё не покончено.
— Но где ты был, мы так волновались… — начала было Анария, но он не дал ей закончить.
— Обо всём потом, сейчас я освобожу вас. Вы знаете, куда они сложили наше оружие?
— Да, — быстро подумав, ответил Тардор, — оно вроде бы в том крайнем возе, возле которого валяется разбойник.
— Что ж, он, наверное, пьян, значит, оружие забрать труда не составит, — взгляд Килана вдруг остановился на маге. — А что с Меагорном?
— Без сознания, но жив. Во время захвата его слишком сильно саданули по голове, — объяснил Форин.
— Экрон, позаботься о нём, тихо вынеси из лагеря, мы тут и сами справимся, — приказал Килан.
Экрон кивнул.
— Остальные, смотрите, всего разбойников осталось девять, было тринадцать, но с троими караульными я расправился. Этот дамский обольститель тоже уже никому вреда не причинит. Все они мертвецки пьяные, и я думаю, добить их не составит никакого труда. Разделимся и по-тихому зачистим лагерь.
Воины быстро рассредоточились по всему лагерю.
Гир уже перестал поддерживать беседу с беззубым и начинал медленно клевать носом. Беззубый, сидевший перед ним, тоже решил прикорнуть, и для удобства привалился спиной к створке телеги.
Главарь бандитов сквозь сон заметил, как какая-то расплывчатая фигура подкрадывается сзади к его собеседнику. Гир открыл один глаз из любопытства, и тут же буквально окаменел, увидев, как подошедшая фигура, достав из-за пазухи клинок, в два счёта перерезала шею его разбойнику.
Гир вскочил, быстро обнажил меч и стал, шатаясь, надвигаться на убийцу.
— Кто ты такой? Что ты делаешь в моём лагере? — слова вылетали из глотки странной кашей непонятных букв.
Незнакомец лишь грозно рассмеялся на вопрос бандита.
— Кто ты? Или что? Изыди, бесовское отродье! — прокричал Гир.
— Я — смерть, твой час пришёл.
Гир ринулся вперёд с грозным рёвом, но противник ловко отбил в сторону его неуклюжий выпад и тут же вонзил по рукоять в грудь разбойника свой клинок…
Через несколько минут друзья уже сидели на обломках опустевшего лагеря и обсуждали своё приключение.
— Что ж, друзья, я поведал всю мою историю, теперь ваша очередь, — проговорил Килан.
— Нам особо нечего рассказывать, — пробасил Экрон. — Я проснулся ночью и увидел, что ты куда-то уходишь. Звать не стал, подумал, может по нужде, чего не бывает. Воспользовавшись случаем, покуда сон ненадолго меня отпустил, я решил, что нужно расставить палатки. Быстренько всех разбудил, за что получил немалую порцию самых крепких ругательств. Вместе мы довольно-таки быстро установили палатки и, побросав в них все вещи на случай, если вдруг пойдёт дождь, опять уснули.
— Утром же, — подхватил Форин, — на нас напали. Дело в том, что мы так измучались, что не додумались выставить караул, эта оплошность и стала роковой. На нас набросились, оглушили ударами по голове, и очнулись мы уже в этом их распроклятом лагере.
— Кстати, насчёт «очнулись», — Килан направился в сторону небольшой палатки, где Анария и Тардор пытались привести в чувство Меагорна. — Как он?
— Уже пришёл в себя, — слабо ответил за друзей Меагорн. — Спасибо за заботу.
— Как ты себя чувствуешь? — Килан уселся напротив мага.
— Всё хорошо, только голова дико раскалывается… Но, я думаю, это скоро пройдёт.
— Отдыхай. Мы ещё какое-то время останемся здесь. Нужно разобраться с лагерем и забрать всё, что может нам пригодиться в дальнейшем путешествии.
На следующее утро, оставив бандитский лагерь за спиной, маленький отряд направился дальше по горной дороге.
Солнце на этот раз приветливо улыбалось путникам, а уже через несколько часов горная тропа закончилась, и они вышли на цветущую зелёную равнину.
Глава 4
Меритар тяжёлым шагом мерял расстояние до дворца. Генерал был недоволен: заслуженный отпуск, которого он ждал целый год, был неожиданно сорван. Грустные мысли воина обращались к райскому виду Конороса с его прекрасной природой и тихим спокойствием, где птички звучно щебетали над головой, а лёгкий ветерок качал ветви диковинных деревьев...