Услышав от Леночки, что о ценном грузе теперь знают только она с Гудковым, он почему-то очень обрадовался, чем несколько озадачил девушку. Но она решила про себя: значит, в планах командования что-то изменилось, и так было нужно.
– А расскажи мне, как ты попала в Гусевку?
Девушка опять начала взахлёб рассказывать, как они грузили раненых солдат в Смоленске, как попали под бомбёжку, как немцы перестреляли всех, кто оставался жив в полевом госпитале на опушке леса, как молодой немецкий солдатик вёл её вдоль сгоревшего дотла поезда мимо последнего, чудом уцелевшего после ночной бомбёжки вагона, вокруг которого почему-то суетились немцы и как всё это время она мысленно прощалась с жизнью.
– А что это за вагон, который уцелел? – внезапно прервал её рассказ Пустовалов.
– Не знаю, нам прицепили его в самый последний момент перед отправлением из Смоленска буквально за минуту до отхода поезда. Я слышала, что вроде бы, в нём везли какие-то важные бумаги. Нет, наверное всё-таки письма.
– Какие ещё письма? – удивился капитан.
– Ну вагон же почтовый, на нём такими большими буквами было написано «ПОЧТА». Что же там, кроме писем, могло быть? Но вот почему его охраняли милиционеры? Я видела четырёх убитых милиционеров на железнодорожной насыпи прямо около этого вагона.
– Номер вагона не запомнила? – встрепенулся Пустовалов.
– Нет, какой номер? Не до него было, честно говоря, я думала, меня расстреливать ведут. Сами понимаете. Помню всё, как в тумане.
– А где вас разбомбили? Помнишь?
– Не знаю, – пожала плечами Леночка, – ночь же была. А когда бомбёжка началась, я, вообще, спала. Только когда меня немец отпустил, я проходила мимо деревни Рябцево. Зайти побоялась, думала, там немцы, но указатель прочитала и запомнила
– Эх ты! В Рябцево зайти побоялась, а в Гусевку, где были немцы, зашла.
– Замёрзла я очень, и есть хотелось сильно…
Кукушка выскочила из «ходиков», висевших на потемневшей бревенчатой стене так неожиданно, что девушка вздрогнула и посмотрела на часы. Было уже половина восьмого утра.
– Ладно, если что вспомнишь про тот почтовый вагон обязательно мне сообщи. Теперь слушай самое главное и запоминай. Сегодня днём отсыпайся, я дам команду, чтобы тебя не тревожили, потому что теперь ты всегда должна быть в отличной форме и выглядеть очень хорошо. Вечером, часов в девять, тебя проводят к Вольдемару Шварцу, начальнику зондеркоманды СС, – капитан достал из-под кровати потёртый школьный ранец и открыл его. Потом вытащил стопку аккуратно отглаженной одежды и передал её Лене.
Девушка разложила одежду на кровати и в недоумении посмотрела на Пустовалова. Перед ней лежали школьное платье, красный пионерский галстук и белые фартук, гольфы, большие банты.
– Есть у господина Шварца одна маленькая слабость, – горько усмехнулся капитан. – Любит он своих девок пионерками наряжать. В общем, перед тем, как пройти к нему в спальню, заплетёшь косички и наденешь всё это. Как пионерский галстук завязывать, надеюсь, не забыла? В общем, постарайся войти, так сказать, в достоверный образ. Поняла? – вдруг резким голосом спросил капитан у оторопевшей девушки.
Та, часто моргая глазами и стараясь изо всех сил, чтобы не потекли слёзы, быстро-быстро закивала.
– Ну вот и молодец. Главное – сначала немного поиграй с ним, в общем, изобрази юную пионерку. И запомни: как только всё закончится, он сразу засыпает. Твоя задача – ни в коем случае не дать ему уснуть. Утром мужики обычно совсем по-другому смотрят на свои ночные увлечения. Придумай что-нибудь сама. Главное – он должен остаться от тебя без ума, понимаешь? И всё, что ты ему расскажешь потом, он должен воспринять, находясь ещё под влиянием близости с тобой. Другого такого случая просто больше не представится. Теперь, слушай главное, – Пустовалов опять открыл школьный портфель и показал содержимое девушке. – Под пионерской формой, вот здесь, будет лежать мина с часовым механизмом. Когда почувствуешь, что Шварц устал, обними его и скажи примерно следующее:
– Мне сегодня два ваших солдата пионерскую форму выдавали. Вот они мне и приказали, чтобы я после того, как вы уснёте, нажала в портфеле эту красную кнопку и скорее уходила. Они несколько раз повторили, что времени на то, чтобы уйти, у меня останется всего десять минут.
Потом повторишь: