Не помня себя от злости, бросились грабители на Менафта. Они, вероятно, убили бы его, так как его силы иссякали. Камнерез больше уже не защищался, он только думал: «Осирис, помоги мне! Помоги своему слуге Менафту! Они убивают меня. Пошли на помощь Анубиса, или они убьют меня!» Но не бог загробного мира, не его сторожевая собака Анубис, а раб Хенум пришел на помощь страдающему камнерезу. Он услышал бешеный рев Сейтахта, а затем крики Мунхераба и Эменефа. Сначала он подумал, что оба они спорят со столяром из-за дележа добычи. Но когда он услышал шум ударов, то испугался, что трое грабителей напали на Менафта. Не колеблясь, он пополз по забитому щебнем ходу и увидел, что его предположение подтвердилось: они как раз собирались убить камнереза. Этого не должно было случиться. Камнерез разговаривал с ним как с равным.
Хенум попытался протиснуться в переднюю комнату через пролом в стене. Но это ему не удалось: слишком широки были плечи. Тогда он просунул свой огромный кулак и закричал громовым голосом:
— Оставьте его в покое, а то я переломаю вам кости!
Горшечник и водонос испуганна обернулись. Они решили, что слышат голос бога мести. Сейтахт, напротив, мгновенно схватил один из найденных бронзовых мечей и швырнул его в Хенума. Оружие не достигло цели. Вслед за мечом в каменную стену ударилась статуэтка бога из слоновой кости величиной с кулак.
Сейтахт нагнулся в поисках третьего метательного снаряда.
— Свободному человеку ты хочешь переломать кости, проклятый раб? Я научу тебя… — закричал он и метнул в него тяжелую, покрытую золотом булаву. Ручка завертелась в воздухе и головка задела руку Хенума. Теперь и ему грозила опасность быть убитым, тем более что теперь уже и Мунхераб с Эменефом стали бросать в него тяжелые предметы.
— Прекратите! — закричал он. — Я пришел только затем, чтобы предупредить вас. Я видел огни в долине. Они приближаются к этой гробнице!
Эменеф выскочил вперед.
— Это жрецы! Бежим! Быстрее! Иначе нас поймают и сожгут живьем!
Горшечник вопросительно и в то же время со страхом посмотрел на Сейтахта, но в нем не было и признака испуга. Сейтахт только прищурил глаза, когда спросил Хенума:
— Откуда идут огни?
— Оттуда, где встает солнце, — соврал Хенум. Обрадовавшись беспокойству Сейтахта, он начал сочинять дальше:
— Было много огней. В темноте они качались в воздухе. Я думаю, едут стражники с факелами!
— Это могут быть воины царя! — закричал в ужасе Эменеф и отскочил к стене, которая преграждала выход.
— Останься, трус! — закричал ему вдогонку Сейтахт. — Ты хочешь бросить здесь золото? Возьми все, что можешь унести, иначе не выйдешь живым из этой гробницы!
Спокойным голосом он приказал Мунхерабу:
— Расстели парадные одежды и упакуй все, что там лежит!
Водонос причитал:
— Мне не нужно золото, оно приносит несчастье. Если это действительно всадники, то они скоро будут здесь и… — Он не смог договорить. Столяр нанес ему такой удар, от которого Мунхераб зашатался. Эменеф без возражений подчинился приказу Сейтахта, увидев, как тот выхватил из богато украшенного драгоценными камнями колчана длинную боевую стрелу и держал ее как копье, приготовленное к броску.
С большой поспешностью сокровища были завернуты в полотна, звериные шкуры и одежды, и один за другим тюки были переданы наверх Хенуму.
Теснота помещения не позволяла Хенуму повер нуться. Ему пришлось протискиваться вперед ногами и при этом тащить за собой два тюка. Дорога каза лась ему бесконечной. Пыль и раскаленный воздух затрудняли дыхание. Кожа его была ободрана, пот лился по лбу. Хенум проклинал и тяжелое золото и своего жадного хозяина, придворного чиновника Поа. Столяру он, в свою — очередь, желал самую дур ную болезнь, а себя ругал именами самых отврати тельных животных, каких только знал.
И кто ему велел лезть в эту проклятую дыру! Дремать на воздухе было намного приятнее. Если бы речь шла о возвращении домой, они все равно нагрузили бы на него самый большой груз. А во всем был виноват только этот сумасшедший Менафт. Очевидно, он опять угрожал столяру местью богов и поэтому был побит. Теперь несчастный камнерез лежит в гробнице и, возможно, там и умрет. И ни один из его богов не поможет ему.