— Имей терпение, он сейчас вернется обратно, — уверенно ответил Менафт. — Без нас он беспомощен. В гробнице есть еще несколько замурованных дверей.
Он прислушивался некоторое время, потом засмеялся злорадно.
— Слышите? Он уже зовет нас. Дверь в переднюю комнату преградила ему путь. Полезайте внутрь!
Пропустив Мунхераба и Эменефа, он остановил Хенума, прошептав ему:
— Ты видел, как жаден до золота Сейтахт. Я не верю ему. Если услышишь крик, бросай все и беги ко мне!
Хенум ударил себя кулаком по мускулистой груди.
— Я приду на помощь, если Сейтахт будет угрожать тебе. Поа, мой господин, обещал хорошо наградить меня, и я не позволю обокрасть себя.
Он охотно помог неповоротливому камнерезу протиснуться в пробитое отверстие, а сам стал слушать.
Менафт полз на четвереньках по щебню и осколкам камней. Спиной камнерез все время касался свода. Горячий и удушливый воздух, тучи пыли, оставленные прошедшими вперед грабителями, затрудняли дыхание. Щебень завалил почти весь ход, свободным осталось лишь узкое пространство. Не раз казалось Менафту, что он застрянет. Камнерез был старше и не так подвижен, как Сейтахт и остальные сообщники. Ход казался ему бесконечным, хотя он хорошо помнил, что длина его от первой двери до второй составляла всего лишь около пятнадцати шагов. Гробница Тутанхамона была одной из самых маленьких в Долине царей. О таком не очень значительном фараоне, которого жрецы считали к тому же почитателем бога Атона, не стоило много беспокоиться.
Задыхаясь, толкал Менафт перед собой сумку с инструментом. Пот заливал глаза. Камнерез задыхался. Узость прохода пугала его, и он чувствовал себя беспомощным, стиснутым этими страшными камнями. Сейчас или никогда выяснится, могут ли боги загробного мира наказывать. А если это случится, страшный конец ждет Менафта.
«Назад!» — приказал он себе и хотел уже повернуть обратно, когда услышал окрик Сейтахта. Столяр лежал на животе рядом со своими товарищами и направлял на Менафта свет масляной лампы.
— Ты ползешь, как улитка, Менафт. Поторопись! Перед нами еще одна стена.
Камнерез, тяжело дыша, осмотрелся. Каким образом в таком узком проходе он должен пробить дверь во второй стене? Он израсходовал все свои силы.
— Возьми мой инструмент и сам пробивай ход, — попросил он Сейтахта, — у меня нет больше сил. Но столяр не хотел и слышать об этом.
— Кто из нас камнерез, я или ты? Если пробивать дыру буду я, то может обрушиться вся стена, а этого никак нельзя допустить!
Менафт колебался. Тогда к нему подполз на животе Эменеф и протянул руку.
— Дай инструмент, Менафт! Я буду пробивать отверстие.
Но Сейтахт яростно обрушился на него:
— Ты не сделаешь этого! Каждый из нас обязан делать свое дело. Вперед, Менафт, иначе…
Острие резца в руках Сейтахта было нацелено в лицо Менафту. Камнерезу не оставалось ничего другого, как покориться и ползти дальше. Горшечник и водонос прижались к стене. Сейтахт тоже с готовностью освободил ему место. И все же очищенное грабителями пространство было до смешного мало, чтобы в нем можно было работать. Когда-то туннель был достаточно высок и широк. Человек среднего роста мог свободно поднять в нем руки, а расставив их, лишь с трудом доставал до стен. Но после того как ход был забит осколками камней, между сводом и слоем щебня осталось узкое пространство высотой не более трех пядей.
— Как я могу здесь работать, — жаловался Менафт, приблизившись к стене, которая загораживала проход. — Лежа на животе, я не могу действовать руками. А ведь здесь нужно долбить стену.
Он надеялся, что столяр поймет его и отправит назад. Но Сейтахт приказал двум другим сообщникам вырыть углубление перед стеной. Они сделали это, но подняли столько пыли, что даже лампы не стало видно.
Менафт думал, что задохнется. Он хотел отползти назад, но Сейтахт крепко держал его и отпустил лишь тогда, когда яма стала достаточно велика. Скорчившись, царапая колени об острые камни, Менафт пробивал стену. Он бил изо всех сил, как если бы это были голова и тело Сейтахта. Долгое время столяр был его другом, но теперь Менафт ненавидел его. Из-за этого совратителя боги наказали его. Но боги не знали, как долго он отказывался от участия в этом грабеже. Десять лет жизни будет стоить ему эта ночь, если он вообще выйдет отсюда живым. Может быть, пока еще не поздно, позвать на помощь Хенума? Но кто знает, поможет ли тот ему? Золото ведь еще не найдено. Золото Осириса-Тутанхамона!
Менафт продолжал работать с ожесточением. Один камень в стене никак не поддавался его ударам. Тогда он схватил лом. От ударов лом согнулся.