– Ты что, смеешься надо мной? Посылаешь ко мне идиота, который, даже не может сказать, сколько золота вынесли из этой гробницы. Или ты собрался присвоить себе часть награбленного?
Насмешливо улыбаясь, Энемпсес показал на несколько золотых предметов из погребальной утвари, валявшихся на земле:
– Господин, посмотри, что здесь лежит, и повтори, что я нечестен. Разве я не мог спрятать эти вещи до твоего приезда? Я говорю тебе, что столяр Сейтахт хорошо потрудился. Бедняга нашел, должно быть, столько золота, что эти драгоценности показались ему не стоящими внимания.
Небхер удивленно посмотрел на дозорного.
– Почему ты говоришь – бедняга? Этот человек получит свою часть. Господин Поа еще никогда не обманывал честного слугу.
Энемпсес внимательно посмотрел вверх, но не заметил никого, кто мог бы его подслушать. И все же он наклонился еще ниже к Небхеру:
– Сейтахта убили сегодня ночью, – прошептал он. – Труп нашел мой раб-лодочник. Перед восходом солнца я послал его замести следы Сейтахта. Я был осторожен, как всегда.
– Раб еще сегодня должен лишиться языка! – прошептал Небхер. – Ты слышишь? Сегодня же. Он не должен говорить!
Энемпсес опять оскалил зубы.
– Успокойся, господин. Мне не нужны рабы, которые могут разговаривать. Ни у кого из моих рабов нет языка. А я никому не расскажу, что сам похоронил столяра.
– Это ты сделал? – удивился Небхер.
– Да, я. Или мне надо было оставить его лежать до тех пор, пока прилетят коршуны и оповестят о случившемся? Мы можем радоваться, что избавились от главного свидетеля. А кроме того, теперь наша доля возрастет.
Небхер застонал и снова вытер пот с головы.
– Это меня мало радует. Сейтахт был прославленный мастер. Его будут искать. А это может доставить нам неприятности. Камнерезу Менафту я совсем не доверяю. У него в голове никогда не было порядка. Может быть, это он убил Сейтахта?
– Для нас это теперь безразлично, господин. И ты ведь вовсе не поэтому утруждал себя приездом, не так ли?
Главный надзиратель ничего не ответил. Проявив внезапно необыкновенное усердие, он внимательно осмотрел пролом в замурованном входе и сказал:
– Послушай, Энемпсес, твои люди должны сейчас же проникнуть в гробницу и привести там все в порядок. А то, что лежит вокруг, нужно побыстрее убрать. Потом вели замуровать проломы и запечатать печатью Города мертвых. Если жрецы узнают, что эта гробница была тоже взломана, ты скажешь им, что в ней все цело, так как твои люди своевременно прогнали воров. Ты понял?
Энемпсес поклонился.
– Все будет так, как ты сказал, господин. Мои стражники будут счастливы, если я не накажу их на этот раз плетьми.
– Это хорошо. Я доверяю тебе, – пробормотал главный надзиратель и собрался идти. На третьей ступеньке он остановился. Прищурив глаза, он указал на золотые вещи на земле.
– Что с ними делать? Надеюсь, ты не оставишь их здесь?
Энемпсес клятвенно прижал руку к сердцу и сказал с притворной серьезностью:
– Господин, мои стражи будут свидетелями, что я велю убрать в гробницу это золото. Они должны видеть, какой я честный человек.
Небхер задумчиво покачал головой. При этом он облизнул губы и с трудом оторвал взгляд от золота.
– Жаль, жаль, – пробормотал он. – Некоторые из этих вещей мне пришлись бы по вкусу.
Дозорный, словно приняв внезапное решение, вскочил на две ступеньки. Он заставил Небхера посмотреть ему прямо в глаза и хрипло проговорил:
– Мы можем иметь более ценные вещи, господин, чем это золото. Ты же знаешь, сколько ароматных эссенций и благовонных масел ставили в гробницы царям. Пришли мне сегодня ночью трех своих самых надежных рабов, и я разделю с тобой поровну эти сокровища. До сих пор драгоценные масла наши повелители всегда оставляли для себя. Почему не должны на этот раз мы…
Движением руки Небхер прервал его, посмотрел наверх и тихо сказал:
– А где будут твои стражи, когда придут мои рабы?
– Они будут праздновать, господин. Для этого у них будет достаточно причин – ведь я освобожу их от наказания.
– Хорошо. Я полагаюсь на твой ум, Энемпсес. А теперь вели скорее привести все в порядок. Потом замуруешь и опечатаешь дыры. Ночью ты легко сможешь их опять открыть, когда придешь за благовонным маслом. Но потом ты должен будешь вторично закрыть и опечатать вход. Тебе все ясно?
На этот раз Энемпсес поклонился церемонно и еще ниже, чем прежде:
– Все будет сделано так, как велит твоя мудрость. Прежде чем божественный диск солнца достигнет зенита, стена будет в первый раз замурована и опечатана.
Воздух в долине мерцал от полуденного зноя, когда верховный жрец Ментуфер во главе отряда своих подчиненных прискакал в Долину царей.
В храме бога Амона-Ра он получил известие о новом ограблении гробницы и тотчас же прервал ежедневное богослужение. Амон-Ра был оскорблен самым ужасным образом, так как царь Тутанхамон, гробница которого оказалась опозоренной, носил имя этого божества.
На этот раз нужно было сделать все, чтобы разыскать преступника. Ментуфер намеревался лично доложить об этом новому владыке Египтафараону Хоремхебу. Если даже грабителей захотят покрыть высшие чиновники государства, фараон не должен быть снисходительным. Со всей суровостью закона должны быть наказаны разбойники и их покровители.
Ментуфер был похож на бога мести. Беспрерывно бормотал он заклинания и молитвы. Амон-Ра непременно услышит своего преданного слугу и не откажет ему в помощи.
Темные глаза верховного жреца были широко открыты, его пристальный взор обращен вдаль. Он не чувствовал ни солнечного зноя, ни жажды, ни усталости.
Сопровождавшие его жрецы, напротив, стонали от полуденного зноя. В горле у них пересохло, глаза болели от яркого света и дорожной пыли. Им казалось бессмысленным переносить такие мучения из-за какой-то одной ограбленной гробницы. А как прекрасен был покой в холодке храма!
Такой незначительный царь, каким был этот Тутанхамон, не заслуживал того, чтобы обращать на него столько внимания. Его гробница была ограблена. Теперь это требовало расследования. А каков будет результат? В ответ только плечами пожмут, как всегда, когда грабители посетят одну из царских гробниц. Ментуфер не слышал их брюзжания. Глаза его горели. Лошадь остановилась. Стражи Города мертвых проводили верховного жреца на место последнего преступления. С глубокими поклонами приблизился к нему Знемпсес.
Ментуфер протянул руку в сторону отвешиваю щего поклоны дозорного.
– Гнев карающего бога да поразит тебя, потому что ты виновен в содеянном.
Дозорный простер ладони к солнцу:
– Огненный бог, который все видит и все знает, может подтвердить, что я сделал все, чтобы помешать разбойникам проникнуть в гробницу божественного Тутанхамона.
– И все же это случилось! – рассердился Ментуфер. – Тебя привлекут к ответу, в этом я клянусь тебе именем высшего божества, которому я служу.
Стражники смотрели испуганно. Их господин Энемпсес публично обвинен верховным жрецом!
Жрецы позади него гудели хором.
– Жалоба будет подана на Энемпсеса, дозор ного!
Энемпсес разглядывал толпу одетых в белое людей без всякого страха. Он читал по их лицам, как безразлично им волнение их верховного жреца. А то, что они произнесли обычную формулу приговора, мало что значило. Они пришли не за тем, чтобы задержать его, иначе их сопровождали бы воины царя. Из этого он заключил, что Ментуфер знал не больше любого его стража: воры были в гробнице Тутанхамона.
Но кто их направил туда, Ментуфер доказать не мог, хотя, наверное, догадывался.
С уверенностью человека, который не чувствовал за собой вины, Энемпсес подошел к толпе жрецов и произнес громким голосом:
– Ложь тайно выпускает ядовитые стрелы клеветы. Неужели я должен поверить, будто святые слуги Амона-Ра оказались настолько несправедливы, что выслушали клевету, не разобравшись в случившемся?
Энемпсес намеренно обратился не к верховному жрецу, а к его подчиненным. Он хотел скомпрометировать Ментуфера, разоблачив его как человека, который выносит обвинение без достаточных оснований. Таким образом он хотел нанести удар ненавистному шпиону Ментуферу.