Репортер сердито прищурился и откланялся. Выйдя на улицу и постукивая карандашом по губам, он завел разговор с самим собой: «Должен ли я ему верить? Невероятно, чтобы такой умный человек столько лет копался в земле ради парочки древностей. Надо думать, он нашёл что-то такое, о чем не хочет говорить. Да, да. Так и есть – он валит все на этого проклятого Менафта. И тот определенно не покойник. Сидит где-нибудь и радуется, что Картер помогает ему дурачить весь мир».
ЗОЛОТАЯ СТЕНА
Еще несколько минут, и замурованный вход в погребальный покой будет пробит. Приглашенные уселись на заранее приготовленные кресла. Шум передвигаемых кресел, покашливание, шарканье ног – так бывает в классе перед началом урока.
Перед опечатанной стеной, за которой скрывалось неизвестное еще помещение, воздвигли похожий на лестницу помост. Вошел Картер, сопровождаемый Коллендером и Мейсом. Наступила тишина. Лорд Карнарвон встал. Он хотел почтить своих верных сотрудников. Но надежда лорда на то, что прочие гости последуют его примеру, не оправдалась.
Седобородый мужчина в очках с золотой оправой наклонился к соседу:
– Спектакль великолепен. Картер знает, как повысить напряжение в зале. Я чувствую себя как театрал на премьере.
Его собеседник с орденом на груди затрясся от смеха.
– Будем надеяться, что премьера не провалится!
Никто не знает, какое разочарование ждет нас, когда рухнет стена.
– Ну, я всегда готов к наихудшему, ваше превосходительство, но вся эта помпа ни к чему. Добряк Картер, кажется, надеется по крайней мере на нетронутый саркофаг. А его уже больше нет. Это подтвердит любой серьезный египтолог.
Человек с орденом вяло поднял руку, как будто хотел выразить свое согласие и попросить тишины.
Говард Картер схватил молот. Он обменялся быстрым взглядом со своими помощниками, который означал примерно «Молитесь за удачу», и с силой ударил по стене. Полетела штукатурка. Гости в передних рядах испуганно зажмурились, некоторые откинули голову.
Мейс наклонился к Коллендеру и прошептал:
– Если Менафт хозяйничал в погребальном покое, как в этой комнате, душа его вечно будет жариться в аду для осквернителей могил.
– А мне жаль, что я не держу его за шиворот. Если он там все разрушил, я мигом свернул бы ему шею.
Мейс сжал губы. Первый камень с грохотом упал. Стена подалась. Картер позвал помощников. Существовала опасность, что следующие камни упадут внутрь погребального покоя. Кладку нужно было разбирать с величайшей осторожностью, камень за камнем. Каждый раз, когда Картер ударял молотом, раздавался звук, напоминающий треск ломающихся костей.
Проходили минуты… Куча щебня на полу медленно росла.
Седобородый зритель преувеличенно громко зевнул.
– Я прошу не мешать мистеру Картеру, – прошептал лорд Карнарвон возмущенно.
Старик иронически улыбнулся и сделал небрежный жест рукой, который должен был означать: к чему такое волнение?
Удары молота зазвучали сильнее. Коллендер и Мейс поднялись выше к Картеру, помогая ему аккуратно вынуть из стены тяжелый обломок. Не успели они опустить груз, как услышали тихий возглас и почти одновременно подняли головы. Картер, слегка наклонившись вперед, напряженно вглядывался во что-то, что находилось за пробитой им брешью. Потом он подтянул к себе шнур лампы и посветил внутрь. На его лицо упал отблеск золота.
Присутствующие вскочили. Раздались крики удивления. Узкая полоска стены из золота сияла им в лицо!
Лорд Карнарвон бросился вперед:
– Что это? Картер! Что значит эта стена?
Картер медленно повернулся к нему. Его лицо выражало необычайное волнение. Он хотел ответить, пытался найти слова, но голос изменил ему.
Гости окружили помост, кричали, жестикулировали. Каждый хотел узнать, что означала золотая стена. Мейс и Коллендер вскарабкались наверх. При виде золотого чуда у них перехватило дыхание.
Картер быстрее стал бить по стене. Рабочие-египтяне начали лопатами ссыпать щебень в корзины. Они делали это так осторожно, словно укладывали бесценные древности. Золотая стена вырастала на глазах у публики. Казалось, она заполняла все помещение. Седобородый ученый вскочил на свое кресло, взволнованно поправлял очки и бормотал:
– Подобного чуда не видел еще ни один человек. Что это может быть? Дверь? Да, да, несомненно, дверь… Хм, возможно, даже вход в усыпальницу.
Он смотрел на присутствующих, как будто бы хотел услышать от них подтверждение своего мнения.
Но никто не интересовался его бормотанием. Каждый был поглощен собственными предположениями.
Правительственный чиновник с темным лицом египтянина благоговейно смотрел на золотую стену. Пальцы его беспрерывно крутили форменную пуговицу…
Два господина в парадных черных сюртуках столкнулись друг с другом, пытаясь вскочить на одно и то же кресло. Оба от волнения забыли извиниться, потому что как раз в этот момент упал последний камень и показалась боковая часть загадочной золотой стены. Она была покрыта светящейся голубой глазурью и в сочетании с золотым блеском стены представляла волшебное зрелище.
Шепот пошел по помещению. Кто-то сказал громко:
– Боже, да это райские врата!
Феллахи, убиравшие щебень, открыли рты от изумления. Один из них закрыл лицо руками и склонил голову. Его сосед прошептал:
– На мне милость всемогущего, раз я увидел такое чудо!
Снова посыпались штукатурка и камни. Феллахи испуганно вздрогнули и опять начали уборку.
Теперь Мейс, Коллендер и Картер словно по угбвору остановились. Взгляды их встретились. Картер, с трудом отыскивая слова, выдавил:
– Я верю, мы думали именно это…
Мейс молча кивнул. Коллендер перевел дух.
– Да, я тоже думаю, что это передняя стена погребального ковчега. В нем мы найдем саркофаг.
Лорд Карнарвон пробрался вперед, протягивая Картеру руку.
– Я поздравляю вас, Картер! Вы открыли новое чудо света. Люди тысячи лет не видели такого великолепия.
Последние остатки стены с грохотом рухнули. Мейс хотел шагнуть вперед, но Картер задержал его. На самом пороге усыпальницы один из грабителей рассыпал цветные стеклянные бусы.
– Это дело рук Менафта, – прошептал Картер гневно. Потом он нагнулся и стал собирать бусину за бусиной.
Зрители стали беспокоиться. Седобородый старец нервно поправлял очки.
– Что это значит, – ворчал он злобно… – Это беспримерная бесцеремонность. Мы хотим осмотреть усыпальницу, а Картер собирает бусины. Сколько нам еще ждать?
Наконец Картер поднялся и потребовал лампу. Шнур развернулся. Ученый уже собирался войти в погребальный покой, но быстро повернулся, словно что-то забыл.
– Я прошу лорда Карнарвона сопровождать меня, – сказал он так громко, что это могли слышать все. – Ему первому принадлежит честь осмотреть усыпальницу фараона.
Помогая лорду спуститься в погребальный покой, Картер прошептал:
– Если вы умеете молиться, делайте это теперь, потому что я очень боюсь, что грабители не остановились перед этим сказочным погребальным ковчегом.
– Вы думаете, он взломан?
Картер пожал плечами и прошептал нечто невразумительное. Перед ним возвышалась боковая стена огромного ковчега. Концы его были покрыты магическими символами, которые должны были охранять мертвого фараона от злых духов. Картер медленно обходил ковчег и не находил слов, чтобы выразить свои чувства. Это чудо из покрытого золотом дерева возвышалось на три метра от земли и заполняло почти все помещение, которое имело примерно пять метров длины и три «метра ширины. По проходам между ковчегом и окружающей скалой лежала и стояла различная погребальная утварь, через которую Картер осторожно переступал. Из передней комнаты, словно далекий шум прибоя, слышались возбужденные голоса гостей. А здесь в погребальной камере сиял и переливался золотой шедевр, созданный тысячелетия назад величайшим мастером.
Лорд Карнарвон остановился. Взгляд его с благоговейным восхищением скользил по скульптурам и магическим знакам, по светящимся голубым фаян совым вставкам, по огромной боковой стене ковчега. За десятилетия, пока велись поиски гробниц, он истратил целое состояние. Некоторые находки его осчастливили, некоторые – разочаровали. Но то чудо, которое он сейчас видел, тысячекратно вознаградило лорда за все его заботы, испытания и неприятности. Даже в сновидениях, которые по ночам преследовали его, он не видел ничего подобного. Да, Карнарвон имел приблизительное представление о том, как должен выглядеть подобный ковчег, потому что древние египтяне изображали их на своих памятниках. Но теперь он стоял лицом к лицу с таким ковчегом, мог коснуться его и убедиться, что это не сон.