Сняли первый льняной покров, за ним – второй и, наконец, осторожно третий.
Молодой золотой бог покоился на своем каменном ложе, сияя своей красотой!
Осирис-Тутанхамон!
Неподвижное лицо из массивного золота застыло. Казалось, он и в жизни был таким же, как здесь, в саркофаге. Изображение на лбу Осириса коршун и змея – провозглашало власть господина над обоими царствами Верхним и Нижним Египтом.
Скрещенные на груди золотые руки держали бич и скипетр – символы божества.
Глаза из обсидиана и алебастра пристально смотрели; полукружья бровей из стекла цвета лапис-лазури были высоко подняты, словно выражали спокойное удивление.
Что, однако, больше всего растрогало Картера – это маленький венок из цветов, лежавший вокруг царского знака на лбу. Положила ли его сюда юная вдова Анхесенамон, когда прощалась с мертвым супругом? Или это был верный друг или слуга?
На гробе из позолоченного дуба была надпись:
«О матерь Нут! Осени меня твоими крылами, как бессмертными звездами!»
Потрясенный Картер отвернулся. Тщетен был этот трогательный зов к богине неба Нут. Скоро этот гроб будет вскрыт и отправится в музей, где на него будут глазеть толпы любопытных.
Лампа погасла. Свидетели осквернения гробницы на цыпочках вышли из усыпальницы. Даже шепота не было слышно.
А снаружи над головой раскрылся сверкающий свод синего египетского неба точно такой же, как и в древности, когда процессия жрецов, высокопоставленных сановников и принцев шла за саркофагом фараона Тутанхамона.
Три тысячи триста лет назад? Нет, казалось, это было только сейчас.
ТАЙНА МЕНАФТА
В чем дело? Почему трос натянулся так, как будто поднимали не позолоченный деревянный гроб, а каменный?
Картер еще раз проверил натяжение троса. Еще в прошлом году, до вскрытия первого гроба, археолога поразила его невероятная тяжесть. Но потом загадка оказалась разгаданной. В одном гробу был заключен другой такой же – изумительное произведение искусства. Но никому не верилось, что в нем может лежать еще один. Ведь наружный гроб был чуть больше роста среднего человека. Не мог же фараон быть карликом? Рисунки на стенах изображали Тутанхамона молодым мужчиной среднего роста.
Медленно опустился саркофаг на подготовленный помост. Золотой лик фараона строго и безучастно смотрел в потолок.
Трясущимися от волнения руками Картер и его помощники ввинтили в боковины гроба прочные металлические штифты, зацепили их петлями и подняли крышку.
Под красноватым полотном вырисовывались очертания третьей фигуры Осириса-Тутанхамона. Лишь золотой чеканный-лик его был непокрыт. Еще более юными были черты лица, еще более человечными, чем на предыдущих гробах. Золото сияло так, как будто оно только вчера было отполировано. Какими инструментами создавали мастера такие совершенные прекрасные маски? Чем полировали?
Нашли бы мы сейчас в XX веке, гордящемся своими самолетами, радиостанциями и другими чудесами техники, хоть одного златокузнеца, который сумел бы сделать подобное из куска золота. Этот юношеский лик с выражением возвышенного достоинства был трогательно прекрасен.
Картер не мог вымолвить ни слова. Любой звук нарушил бы торжественную тишину момента. Он подал лишь знак Бертону подойти с фотоаппаратом и указал ему на чудесное ожерелье из бус и цветов.
Бертон кивнул. Он был так взволнован при виде этого изваянного из золота юношеского лица, что тоже не смог ничего сказать.
Теперь Картер мог, наконец, снять покров. Он нерешительно протянул руку, заколебался – и опустил ее. Ему вдруг стало тяжело, вот так просто стянуть полотно с тела фараона. Не будет ли это новым осквернением покойного?
И все же он должен это сделать. Наука хотела, наконец, узнать, как погребали фараонов в древнем Египте. Он, Картер, оказался тем избранником, которому было дано счастье вскрыть погребальный ковчег. Второй, третий и четвертый… И теперь он уже не мог отступить. Да и не хотел.
Слишком великолепны были предшествующие чудеса. Теперь он должен был увидеть последнее.
Его пальцы сомкнулись на полотне и осторожно потянули его.
Глаза ученого широко раскрылись от восхищения.
Перед ним во всем своем неземном великолепии лежал бог из чистого золота!
На лице не было отдельной маски. Все тело было выковано из одного куска золота и украшено гравированным узором, воспроизводящим птичьи перья. Ноги обвивали крылатые фигуры богинь.
Какое искусство!
Можно ли найти слова, чтобы передать подобную красоту?
Казалось, само время затаило дыхание.
Тихий шепот вывел Картера из оцепенения. Он отвел глаза от золотого фараона и увидел перед собой коричневые лица египетских рабочих, ждавших его распоряжений.
Восемь мужчин согнулись под бременем золотого гроба.
Не было ли среди них хотя бы одного, кого звали Мёнафт?
Картер вытер лицо рукой.
И существовал ли вообще этот Мёнафт?
Или у него было другое имя?
Этого не узнает никто и никогда.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Презрительно молчавшие несколько тысячелетий уникальные памятники древнеегипетской цивилизации, уникальные археологические находки позволили проследить историю становления, расцвета и упадка крупнейшей империи древнего мира, выстроить мост из далекого прошлого в настоящее.
Упорная и долгая борьба между двумя территориальными объединениями – северным и южным (тростинка и пчела) закончилась около 3000 г. до н. э. победой Юга и образованием единого государства.
От фараона Менеса (Нармера), который, по преданию, происходил из Абидосского нома, начинается исчисление времени правления I династии царей Египта. Возведенная фараоном Нармера крепость Белые Стены (Инбухедж) стала столицей. Мена (по-гречески Менес) воздвиг дворец внутри белых стен; от названия дворца Пер Ао – Большой Дом – и произошло слово «фараон».
Столичный город затем стал называться: Весы Двух Стран, Жизнь Двух Стран, Властитель Жизни Двух Стран, Дворец Души Птаха (Хет-Ка-Птах). Это название исказилось до греческого Айгуптус и стало названием всей страны – Египет. Египтяне называли свою страну Кемет – Черная Земля.
Впоследствии город получил название Мен-Нефер-Пиопи (Непреходящая Красота Пиопи), по названию пирамиды и столицы фараона VI династии Пиопи I. Мен-Нефер превратилось в греческое Мемфис.
Период, охватывающий годы правления I (7 царей рода Мены) и II династий называют Ранним царством.
К сожалению, ни дворцы, ни дома времен Раннего царства не уцелели. Изображения дворцовых фасадов «серех» сохранились на ряде памятников I династии, лучшим из которых является известная стела царя Джета, найденная в Абидосе. Облик дворцов помогают воссоздать и царские усыпальницы, считавшиеся жилищами умерших фараонов. Древние гробницы называются жителями современного Египта «мастаба» – «скамья». Около мастабы последнего фараона I династии Ка, у северной стороны, был построен заупокойный храм, в котором стояли две деревянные статуи.
В Древнеегипетском деспотическом государстве существовал культ главы государства, считавшегося существом сверхъестественным. Множество религиозных и колдовских обрядов, связанных со всем обиходом царя, уходило своими корнями в далекое прошлое первобытнообщинных отношений. Грандиозные церемонии устраивались при вступлении царя на престол, во время периодических праздников «хебсед», связанных с объединением Египта и датами правления. Так, в ряду представлений, связывавшихся в Древнем Египте с фараоном, было верование в то, что плодородие природы обусловлено физическим состоянием царя. Известно, что у некоторых племен в различных странах был распространен основанный на подобных представлениях обычай ритуального убийства предводителя, начинавшего слабеть и стареть, так как считалось, что он уже не может обеспечить благосостояние племени. Постепенно такой обычай сменился обрядом «возрождения правителя». В ходе ритуала царь совершал бег по хебседному дворику, который, вероятно, символизировал «Две Страны», а сам он представал «Владыкой бега, бегуном, обходящим Египет…» Таким был первый фараон Нармера. Решительный и дальновидный, он тогда только сумел взмахом булавы очертить пределы государства, когда в объединительных походах износил много пар сандалий. Именно в его время, или в память о нем, могла сложиться театрализованная внешняя атрибутика хебседа.