Менафт продолжал работать с ожесточением. Один камень в стене никак не поддавался его ударам. Тогда он схватил лом. От ударов лом согнулся.
Менафт застонал от напряжения. Кровь стучала в висках. Еще раз поднял он лом и вдруг почувстовал, как в груди что-то оборвалось. Выпустив инструмент из рук, Менафт схватился за сердце. В глазах зарябило. Застонав от боли, камнерез склонился вперед. «Птах, всемогущий Птах, прости меня», – еще успел он подумать, после чего ему показалось, что он проваливается в бездну. Сейтахт встряхнул его.
– Работай, работай! Отдохнуть сможешь дома.
Он протиснулся ближе к сделанному Менафтом отверстию, просунул в него лампу и жадно прильнул к дыре, словно увидел за стеной гору золотых сокровищ.
– Скоро мы будем там. Ты должен выбить еще только пару камней, прошептал он и только теперь заметил, какое пепельно-серое лицо у Менафта. Камнерез сидел в яме на корточках, согнув спину. Его голова качалась из стороны в сторону. Левая рука бессильно упала на край плоского камня, там же лежал брошенный Менафтом инструмент. Менафт повалился ничком. Столяр испуганно подхватил его:
– Что с тобой, Менафт? Ответь, ты слышишь меня?
Камнерез, пожалуй, услышал вопрос, скорее не вопрос, а шум, наполнявший голову. Какая-то кроваво-красная пелена кружилась вихрем вокруг него, внезапно она остановилась и превратилась в гигантский солнечный диск. Менафту казалось, что он узнал пылающего бога-солнце, чей жар обжигал ему сердце. Загудело в груди, словно по телу ударяли молотом. Жизнь гасла. Он думал, что плывет в бесконечную даль.
Мунхераб вскрикнул:
– Он мертв! – и, упав навзничь, закрыв лицо руками, простонал: Осирис, пощади меня и прости!
Горшечник Эменеф втянул голову в плечи. Неужели Осирис действительно близко? Не схватит ли и его бог смерти? – Он дрожал. Во рту пересохло. Впрочем, это могло быть от пыли. Он крепко обхватил камень. Нет, в его руках еще достаточно сил. Осирис не имел над ним власти. Ведь ori простой горшечник. Камнерез же высекал изображения богов из камня, и боги хорошо знали его.
Сейтахт был уверен, что камнерез мертв. Возможно, он умер от страха. Кто постоянно боится наказания богов, тот живет полжизни. Сейтахту боги вообще не могут повредить. Он просто не верит в них. Куда же пропал Осирис? Разве эта гробница не принадлежит его царству, его загробному миру?
Сейтахт схватил инструмент Менафта. Он хотел доказать своим трусливым сообщникам бессилие Осириса.
– Смотрите сюда, вы оба, – напустился он на них. – Я покажу вам, что я сильнее богов. – Он изо всех сил ударил по замурованной двери.
Мунхераб испуганно уставился на него и подумал: сейчас Осирис убьет и дерзкого столяра.
Эменеф не чувствовал страха; с любопытством наблюдал он, как Сейтахт расширяет отверстие в стене. Вдруг ему пришла в голову мысль, что ведь и столяр создавал изображения богов, а поэтому был им тоже достаточно известен. Снова ему стало жутко.
Сейтахт отложил инструмент.
– Что, по-прежнему трусите? Можете отправляться на все четыре стороны, но золото достанется мне одному.
Эменеф вскочил.
– Я буду помогать тебе. Но скажи прежде, что случилось с Менафтом?
– Вытащите его наружу, – приказал столяр. – Труп не должны найти здесь. Пусть Хенум поможет вам спрятать покойника в одной из пустых царских гробниц.
Столяр вновь приставил долото и продолжал работать.
Эменеф толкнул водоноса. Из-за шума ударов Сейтахт не расслышал, как он сказал своему товарищу:
– Ну, что рот разинул? Если мы не поторопимся, столяр сам вынесет все золото, а мы останемся такими же бедными, как и были.
Некоторое время Сейтахт пробивал отверстие, потом оглянулся. Он остался один. Масляная лампа коптила. Столяр оборвал и выбросил обугленный конец фитиля – он сослужил свою службу и был уже не нужен, как и Менафт, которого теперь, наверное, уже зарыли в землю. А ведь он был искусным камнерезом и хорошим товарищем.
Вздохнув, Сейтахт взялся за лом. Если бы Менафт умер не здесь, а, скажем, у себя дома, он искренне скорбел бы о его смерти. Но здесь над ним властвовали золотые сокровища – ведь только тонкая стена отделяла его от несметного богатства. Сейтахт с силой ударил ломом в стену. После третьего удара лом не нашел опоры. Быстро выломав еще несколько камней из стены, столяр с лихорадочной поспешностью протиснулся в отверстие ногами вперед. Свой инструмент он небрежно бросил на той стороне, а масляную лампу бережно втащил за собой. Отыскав ногами опору, Сейтахт почувствовал, что это сундук. Но едва он стал на него, как тот развалился. Собрав все присутствие духа, столяр ухватился за край стенки, помешав тем самым лампе погаснуть. Яростно оттолкнул он обманчивую подставку и~ упал вниз. Подняв лампу вверх, он оглядел помещение. Глаза его расширились. Куда бы ни бросил он свой взгляд, повсюду сверкало золото. Перед ним стояли три больших ложа в форме чудовищных зверей с вытянутыми туловищами. Его ослепил царский трон, обитый искусно обработанным листовым золотом. Он увидел расписные ларцы, отделанные эбеновым деревом, слоновой костью, золотом, драгоценными камнями и покрытые богатой резьбой. Здесь стояли роскошные охотничьи колесницы царя, хотя и разобранные, но не утратившие своего великолепия. Там – вазы из прозрачного алебастра – чудо резьбы по камню. А там! Золотой сундук!
Золото, повсюду золото. А сзади у стены…
Сейтахт отскочил назад и нагнулся, защищая лицо левой рукой. Там, у стены перед входом в погребальный покой, стояли два стража. Один справа, другой – слева. Они были неподвижны и молча и пристально глядели друг на друга. Это были статуи, выполненные в натуральную величину!
Сейтахт тяжело дышал. Страх парализовал его, так ужасающе правдивы были эти фигуры. Стражи держали в руках позолоченные булавы и длинные посохи. Золото сверкало на их шлемах, набедренных повязках и даже сандалиях.
Бросив еще один пытливый взгляд на деревянные фигуры, Сейтахт поспешно начал опустошать ларец.
Эменеф первым обнаружил, что камнерез жив. Они уже успели оттащить его от гробницы на расстояние выстрела из лука, когда горшечник услышал тихий вздох. Почувствовав, что мнимый покойник зашевелился, Мунхераб от страха уронил его. Хенум почти не испугался. Ему не раз приходилось вылавливать из Нила еле живых людей. Он начал массировать грудь Менафта, поднимать и опускать его руки, а потом стал дуть ему в рот. Это, по мнению египтян, дарило новую жизнь покойнику.
Менафт и правда опять вздохнул, потом открыл глаза. Еще не придя полностью в сознание, он не сразу понял, где находится. Три темные фигуры окружали его. Над ним блестели звезды. Теперь ему стало все ясноон на том свете. Фигуры около него – это посланцы богов из потустороннего мира. Они поведут его к высшему судье – Осирису. Может быть, они выступят в качестве свидетелей перед Осирисом на его стороне, и тогда наказание будет уменьшено. И камнерез воспрянул духом.
– Я не виноват, о боги! Я вовремя раскаялся в том, что сотворил. Я хотел убежать из гробницы, но столяр Сейтахт заставил меня остаться, пригрозив резцом. Вы должны сказать об этом Осирису. Слышите?
Мунхераб посмотрел на Менафта с простодушным удивлением. Эменеф наклонился вперед.
– Что ты мелешь, МенафтТ Уж не лишился ли ты рассудка?
– Может быть, столяр треснул его по голове? – предположил Хенум.
Глухой голос нубийца заставил Менафта насторожиться. Притянув Хенума к себе, камнерез пытался разглядеть в темноте его лицо.
– Это ты, Хенум? – удивился он. – Разве я не на том свете?
Раб залился своим своеобразным, клокочущим смехом.
– Мы уже вытащили тебя оттуда. Ты был как мертвый. Мы уже хотели похоронить тебя.
– Ну, а раз ты жив, мы возвращаемся к Сейтахту, иначе он все лучшее заберет себе, – сказал Эменеф и потащил за собой Мунхераба.
– Останьтесь здесь! – закричал Менафт. – Осирис возьмет ваши жизни. Он звал меня. Я уже был на том свете!
Но Эменеф и Мунхераб уже исчезли в темноте.