Он встал, шатаясь, и уцепился за раба.
– Верни их обратно, Хенум! Осирис жестоко накажет их. Он всех уничтожит!
Хенум равнодушно наблюдал за убегающими товарищами.
– Я не могу остановить их. Ведь они свободные люди, а я всего лишь только раб.
– Тогда я приказываю тебе остановить их. Беги за ними, иначе ты будешь виноват. Нубиец пожал плечами.
– Почему же я буду виноват, если мой господин прислал меня сюда? Я делаю только то, что он приказал.
– Тогда я не позволю им грабить бога! – закричал Менафт и заковылял прочь.
Перед входом он остановился. Подняв руки к звездному небу, он взмолился, как жрец Амона:
– Дайте мне силы, о справедливые боги! Я ваш слуга – пусть буду я сильней ваших врагов!
Уверенность в помощи неба вдохновила его. Быстрее, чем в первый раз, проник он в проход и пополз на животе по щебню. В темноте он то налетал на камни, то ударялся головой о свод. Но Менафт не чувствовал боли. Он верил, что выполняет священный долг и искупит свою вину за осквернение гробницы. Вскоре Менафт увидел перед собой слабый огонек, затем послышались шум, грохот и крики. Грабители могил рылись в сокровищах.
Камнерез пополз еще быстрее. Протиснувшись через второй пролом в стене, он в ужасе оцепенел. Казалось, что здесь трудились демоны. Сундуки и лари были открыты и перевернуты. Их содержимое было повсюду разбросано. Грабители отбросили утварь и сосуды, сорвали золотые украшения с драгоценных вещей. Мунхераб стоял на куче расшитых золотом одежд и рылся в чудесно расписанном сундуке. Эменеф изо всех сил рвал золотую обшивку с царского трона. Столяр стоял на коленях перед небольшой горкой золотых предметов из погребальной утвари. Он походил на голодного хищника, который хочет проглотить больше, чем может.
– Остановитесь! – закричал сверху Менафт осквернителям могилы. Оставьте все лежать на месте и бегите! Здесь царство Осириса! Я видел его своими глазами, когда он возник передо мной как раскаленное солнце. Спасайтесь! Не мешкайте, иначе он сожжет вас!
Мунхераб и Эменеф смутились. Они, должно быть, уже сообщили Сейтахту о том, что мнимый покойник воскрес, так как столяр не был удивлен и испуган его появлением. На предостережение Менафта он ответил злым смехом:
– Ты, дурак, видел только одного бога. А я покажу тебе многих богов. Смотри! Здесь боги из дерева, камня и золота. И не один не будет защищаться, если я оплюю его. Все они мертвы. Это мертвые боги. А если кто и сгорит, то только они сами, когда я подожгу их пламенем своей лампы.
Лицо столяра исказилось от гнева. Его невозможно-было образумить. Скорее можно было убедить Мунхераба и Эменефа.
Менафт умолял их, угрожал наказанием богов. Некоторое время они глазели на него, но потом опять начали копаться среди разбросанных в беспорядке сокровищ.
Еще раз попытался Менафт уговорить столяра. Тогда Сейтахт начал неистовствовать. Он схватил глиняный сосуд с изображениями богов и разбил его о стену. Такая же судьба постигла Гора, бога с головой сокола. Столяр растоптал ногами ларец, на дверце которого были изображены фигуры Исиды и Осириса. На мелкие куски разлетелись драгоценные вазы и резные предметы. Каждое разрушение сопровождалось ревом безумца:
– Защищайтесь, великие боги! Накажите меня, если можете! Ну, где ваша сила? Нет ее, нет! Я разобью вас – я, столяр Сейтахт!
И египетские боги разлетались на мелкие куски один за другим. Застонав, прижался Менафт лицом к пролому в стене. Почему Осирис не сожжет огнем этих преступников?
Мунхераб и Эменеф крепко держали разбушевавшегося столяра.
– Успокойся, дурак. Ты хочешь уничтожить все, что нам так нужно.
Сейтахт отбросил ногой осколки.
– Все это нам не нужно. Я хочу лишь золота… – И он закричал озадаченным сообщником: – Ищите, ищите! Что вы стоите и глазеете? Тащите золото, золото!
Он осмотрелся вокруг, обнаружил среди посуды ларец и вытряхнул его содержимое на землю. Зазвенели браслеты, ножные обручи, кольца, цепи все из чистого золота, украшенные сверкающими камнями и цветной эмалью.
Следующей находкой Сейтахта был ценнейший сундук, обшитый листовым золотом, на котором мастер выбил изящный барельеф из жизни царя и его супруги Анхесенамон.
Сейтахт отодвинул засов на двойной двери. Заблестела статуэтка бога Амона из массивного золота. Она стояла на маленьком пьедестале. Сейтахт вытащил ее наружу и поднял вверх.
– Смотрите-ка, глупцы! Шарите в бесполезном хламе и не видите подлинных драгоценностей. Золотой бог! Он весит столько же, сколько вся мелочь, которая валяется здесь.
С этими словами он отшвырнул ногой все найденные ранее сокровища. Горсть колец покатилась по полу.
Эменеф проводил внимательным взглядом брошенные столяром драгоценности. За спиной Сейтахта он незаметно подошел к ним, поспешно собрал – кольца в шарф и завязал его. Горшечник бросил настороженный взгляд на своих сообщников, но никто из них ничего не заметил. Узелок с кольцами исчез под набедренной повязкой Эменефа.
Менафт видел все: хаос вокруг и алчные лица грабителей. На земле валялись разбитые изображения богов. Он все еще пытался найти объяснение: почему же боги не наказывают за это страшное святотатство? Ему-то бог солнца все-таки явился во всем своем грозном обличий. Или он уже гак стар, что память ему изменяет? Неужели все то, что он, как ему~ казалось, видел, – это только результат переутомления? Почему же теперь он не видит раскаленного солнца? Огонь в его голове погас, дыхание успокоилось, сердце билось, как прежде. Только острый камень, на котором он лежал, до боли впился в его тело. Нечего ему больше здесь делать. Чего он ждет? Камнерез собрался уже было ползти обратно, когда услышал крик Эменефа:
– Здесь еще одна замурованная дверь!
– И там тоже, – сказал Мунхераб, показав на стену, где стояли два стража.
– У вас острый взгляд, – насмешливо сказал Сейтахт, – но вы всегда видите то, что я уже давно заметил. Или вы думаете, что здесь собраны все сокровища? Лучшие из них – за этими дверями. И этот помешанный поможет нам их взломан.
Он прыгнул к Менафту, схватил его за руку и с силой потянул его к себе.
– Иди сюда, любимец богов! Ты уже давно бьешь баклуши. Пора снова браться за работу. Помогите мне вы оба!
Он сделал знак водоносу и горшечнику и с их помощью протащил камнереза через дыру.
Менафт не сопротивлялся и не защищался. Он дал себя поднять и крепко сжал инструмент, который ему сунули в руки. Пережитое сокрушило его веру в карающую десницу божества. Только от людей исходит добро и зло. Столяр превосходил его силой и хитростью. Итак, он должен ему подчиниться.
И Менафт выдолбил дыру в нижней части замурованной двери. Безучастно наблюдал он за тем, как Мунхераб и Эменеф проскользнули в лазейку. Камнерез слышал шум и проклятья, раздавшиеся в темноте соседней комнаты, когда грабители сталкивались головами. Они потребовали от Сейтахта масляную лампу; но тот, по-видимому, не доверял им и приказал передавать через отверстие в переднюю комнату те предметы, которые, судя по их тяжести, могли быть золотыми. Он осматривал их и большинство из этих ценностей небрежно откладывал в сторону. Внезапно в кладовой, где действовали воры, что-то разбилось. Наступила тишина. Затем раздался голос Мунхераба:
– Чувствуешь, Эменеф, как пахнет масло в кувшине? Что бы это могло быть?
– Не знаю, – ответил горшечник. – Может быть, это масло, которое цари употребляли для натирания? Здесь много таких сосудов.
Сейтахт быстро нагнулся к дыре.
– Что вы там бормочете? Нашли благовонные масла? Ну-ка, передайте один сосуд сюда!
Эменеф и Мунхераб передали алебастровый сосуд через отверстие. Он был высотою в фут, а его ручки были увенчаны львиными головами двух богов, вырезанными из камня. Сейтахт сорвал крышку и понюхал содержимое. Он с удивлением посмотрел на Менафта:
– Это действительно изысканное благовонное масло. Оно ценнее золота. Если бы мы смогли унести отсюда несколько полных сосудов… – Он не договорил до конца и крикнул: – Сколько таких кувшинов вы насчитали?