— Откуда взялось это все?! — жена размахивала у меня перед носом лютней. — Черный песок, эти наряды… Где мы? Куда мы попали по твоей милости?
— Угомонись! — я поразился, насколько глубоким и звучным стал мой голос. Жена также обратила на это внимание. — Я, кажется, подозреваю, где мы. Это мир Хранителя Времени.
— Где это? — жена вцепилась в меня мертвой хваткой.
— Понятия не имею. Надо найти кого-нибудь, чтобы нас отвели к Гринвичу.
— Ты хоть знаешь, куда идти?
— Идем прямо. В конце концов, этот мир, насколько я понимаю, невелик — обыкновенная летающая многоэтажка. Куда-нибудь выйдем.
— Забавно, много ли ты видел в жизни обыкновенных летающих многоэтажек?
— Не цепляйся к словам!
— И вообще, что это такое?
Пришлось жене окончательно рассказывать все о своем сне, который не был сном, о летающем доме, Черепахе и прочих обитателях этого интересного мира.
Долго ли, коротко ли мы так шли, мы не имели понятия: наша система времяисчисления здесь дала сбой. Наручные часы встали и больше не подавали признаков жизни. Мы сбавили темп только тогда, когда сияние под ногами сгустилось и превратилось в нарезанную ломтями каменную брусчатку.
— Видимо, осталось немного, — я взмахнул зонтом-тростью, и мы двинулись дальше, пока не услышали эхо собственных шагов, как звук падающих на каменный пол горошин.
Я огляделся.
— Мы на мосту!
Мы стояли на краю широкого каменного моста, проходившего по самому дну русла высохшей реки. Странная это была переправа, располагавшаяся значительно ниже уровня берега.
— Какой-то он странный, ты не находишь?
Я только крякнул, удивленный не меньше жены.
Измерить ширину русла, и, соответственно, длину загадочного моста не представлялось возможным: другой берег терялся где-то вдали. Но это был мир со своими правилами и законами измерений, поэтому с выводами я не спешил.
Разглядывая теряющийся в перспективе мост, я признал, что, кажется, поторопился с рассуждениями о маломерности этого мира. Об этом же думала и жена.
— Может, мы попали куда-то еще?
— Откровенно говоря, не имею понятия. Но мне все-таки кажется, что мы в мире Хранителя Времени. Посмотрим, что будет дальше.
— Если честно, в более дурацком положении я еще не была, — вздохнула жена. — Попали неизвестно куда, одеты в какие-то немыслимые наряды странствующих актеров, лютня, зонт… Зачем это все?
— А ты попробуй сыграть.
Жена воззрилась на меня как на идиота.
— Тебе только музыки не хватает? А все остальное ты считаешь в норме вещей? — она держала лютню наперевес, словно собиралась броситься на меня в штыковую.
— Конечно, нет. Но не спроста же у тебя появилась лютня? Она тоже должна играть в этом мире какую-то роль, ты не думаешь?
— В этом есть смысл, — немного подумав, согласилась жена. — Поглядим, что получится, хоть и училась я на фортепиано, а не на этой доске.
Она тронула несколько струн, безуспешно пытаясь преобразить звук в мелодию, и из лютни полилась редкая какофония.
— Хватит! — первым не выдержал я. — Ясно, что здесь беда не только со временем и расстоянием, но и с музыкой. Попробую что-нибудь сделать с зонтом. Будем надеяться, что он тоже появился у меня не случайно…
Прибегать к помощи зонта не пришлось. Откуда-то издали послышалось быстро приближающееся в нашу сторону какое-то тяжелое мерное топанье. Мы озадачено прижались к парапету моста, ощущая всем телом, как от этого топота все сильней сотрясается камень. Не зная, откуда ожидать неприятностей, мы крутили во все стороны головами, но уловить направление звука не могли. Спустя какое-то самое незначительное время перед нами в безбрежном русле реки появилась какая-то необъятная темная масса, все увеличивающаяся в размерах.
— Она несется прямо на нас! — завизжала жена, вцепившись в меня.
Понимая, что еще миг, и эта беспредельная масса, чем бы она не была, сметет нас с моста, я по какому-то наитию стал беспорядочно щипать струны лютни. Уж если это она вызвала к жизни этот странный поток, то она должна и как-то управлять им, хотя поди поуправляй сходящей лавиной!
Тем не менее при звуках лютни темная масса зримо сбавила скорость. Я продолжал лихорадочно терзать инструмент, находясь в крайне взбудораженном состоянии. Ко мне присоединилась жена, и странное дело, каким-то неведомым образом в этих отрывистых звуках проступило что-то похожее на мелодию. Мы рвали и щипали струны в четыре руки. Инструмент выл и стонал, но над нами вдруг полились аккорды настоящей Гармонии.