— Отведите нас к Хранителю Времени.
Гонда издал какие-то всхлипы, очевидно, означавшие у него смех.
— Если бы я знал, где он, я побежал бы к нему впереди вас.
— Но вы же его секретарь! — вмешалась жена.
— У этого проклятого анархиста здесь все секретари, но это не значит, что он знает о них. Просто так здесь заведено. Разыщите лучше его Главного Оппонента, и он скажет, где сейчас Гринвич.
— Что же вы нам столько времени морочили голову?
Гонда Великолепный аж подпрыгнул от негодования.
— Времени?! Да где это время, вы его когда-нибудь видели? Я видел только мертвое, окаменевшее время, из которого возведен этот Каменный Зал. Другого времени никто здесь больше не видел, а это значит, что это вы мне морочите голову, а не я! — его глаза вылезли из орбит, а бородавки, казалось, сейчас лопнут от злости.
Я по старой привычке посмотрел на часы, но они, естественно, не ходили. Они еще не умели отмерять мертвое время.
— Ну, так вот. Я — Казначей, первый помощник Хранителя Времени. Если вы знаете, где он, я требую, чтобы вы отвели нас к нему или хотя бы сказали, где мы может его найти…
— Что там у вас? — бесцеремонно перебил меня Гонда, тараща глаза мне на запястье. — Это мерило Живого Времени? Я видел подобный инструмент на старинной гравюре! — Он был потрясен до глубины души. — Где вы взяли его? Он стоит баснословного количества слитков! Подари его мне, и я разыщу Гринвича, будь он хоть за пределами бесконечности!
Гонда подпрыгнул, перевернулся вниз головой и спрыгнул на пол. Ловко подпрыгивая на языке, он быстро приблизился к нам. Перевернувшись, он вновь принял нормальное положение.
— Подари мне эту штуковину! — стал плаксиво требовать он. — Или хотя бы один слиток времени. Ведь они есть у тебя, я чую их запах! Какая тебе разница, ты ж Казначей…
С невероятной силой он вцепился мне в руку.
— Я кавалер ордена Солнца и Полной Луны, отойди от меня! — я отпихивался от Гонды как мог.
— Плевать я хотел на твой орден!.. Проклятые слуги Мебиуса! Здесь хозяин времени — я!
Я с силой ткнул в Гонду острием зонта.
— Отойди! — мой голос прогремел как раскат грома.
— Еще чего…
Жена вцепилась в Гонду ногтями и развернула к себе:
— Ты ведь не хочешь сам превратиться в окаменелое время?
Гонда вдруг задрожал, отпустил меня и, отскочив, нырнул за стол.
— Ты что-то знаешь о мертвом времени? — проблеял он, затаившись как мышь.
— Едва только ты попадешь в зону притяжения Источника Абсолютного времени, ты превратишься в окаменелый кусок.
— Источник не тронет меня, я — его тайный агент. Об этом известно всем!
— Какая разница кто ты. Источник не терпит конкурентов. Только он является настоящим Хозяином времени!
— С чего ты вдруг вспомнила про Источник? — шепотом спросил я.
— Ты разве не чувствуешь?
Только сейчас я ощутил расширяющийся в груди ком тревоги и одновременно накатывающую волнами слабость.
— Источник приближается сюда. Не знаю, что могло послужить этому причиной, но нам пора убираться.
Кто бы был против! Я крепко схватил жену и раскрыл зонт. Краем глаза я успел увидеть, как рушатся своды зала под мощным воздействием раскручивающейся спирали Генератора времени.
6
Перед глазами замелькали какие-то перекрученные в пустоте громадные лестницы-мосты. Их было бесчисленное количество, и они образовывали между собой удивительно законченные циклопические конструкции. Оставив их позади и нырнув в какое-то перламутровое свечение, мы с женой вскоре очутились на краю милой долины.
Она была буквально усыпана красивыми ажурными домиками веселых расцветок, утопающих в сочной зелени и цветах. Мы в изнеможении опустились на настоящую теплую землю и прислонились спинами к подлинному гранитному дубу.
— Где это мы? — удивленно спросила жена.
— Пока не знаю, но точно не на Земле.
— Жаль.
Все вокруг дышало тихой радостью и покоем.
— Как хорошо, — выдохнула жена, блаженно закрывая глаза и кладя голову мне на плечо.
Чем мы дольше сидели, тем ярче становились в долине краски и ароматнее запахи. Все вокруг благоухало. Да это и было Счастье в чистом виде, очищенное до четырех девяток.
Сколько мы так просидели, не знаю. Светило здесь, казалось, висело всегда на одном месте, соответствующем примерно одиннадцати часам утра. В какой-то момент я вдруг понял, что в этой долине что-то не так. И дело даже было не в том, что здесь не видно было людей. С трудом продираясь сквозь блаженную истому, растопившую мозги, как кисель, я внезапно осознал: здесь не было ни одной птицы! Вокруг стояла монотонная обволакивающая тишина.