-Он и шумит и вредит немало, - вздохнул Микаэль. - Я просто хотел, чтоб ты знала, что я не оставлю все просто так, я приму серьезные меры.
-И все же он твой сын, помни об этом. Я конечно злюсь на него, но знаю, что ты можешь быть слишком строгим.
-Он получит ровно столько, сколько заслужил, - холодно отрезал Микаэль.
-Пусть будет, как ты скажешь. Я одобрю любое твое решение, ты лучше знаешь, как нужно, милый.
Патрику не спалось на новом месте в кресле и он снова запрыгнул на кровать.
-Тебе сюда нельзя, малышь, - я поцеловала его и опустила на пол. Он жалобно мяукнул и снова прыгнул ко мне.
-Пусть остаётся, - разрешил Микаэль, - но только на одну ночь.
Патрик скрутился в клубочек и уснул, мой муж тоже тихо сопел мне в ухо... на рассвете первого дня нового года, я молилась, ничего не просила - благодарила за то, что имею.
Несколько дней спустя я проснулась утром рано, потому что должны были уезжать мои родители. Я повернулась в кровати, и громко рассмеялась, от того, что Патрик спал у Микаэля на голове. Муж проснулся от моего хохота, убрал хвостик кота со своего лба и удивленно поднял бровь.
-Он что, вообще страх потерял?
-Я думала это мой кот, но кажется у вас с ним особая связь, - продолжала смеяться я.
-Вы двое сегодня мне всю ночь спать не давали! - возмутился Микаэль. - Этот мне на голову лезет, я его прогоняю, а он возвращается, а ты всю ночь меня за член держала.
-Я?
-Ты, ты. Ухватилась и не отпускала. Я волновался, особенно когда ты его сжимала...
- Может я просто боялась упасть с кровати, а это какая ни какая а подстрахуйка, - улыбнулась я.
-Что значит какая ни какая? - возмутился Микаэль. - Какая, и еще какая!
-Ну, мистер Фаррелл, не знаю, не помню уже... - отмахнулась я.
-Я освежу твою память, мерзкая девчонка!
Он набросился на меня я, смеясь, закричала:
-Помогите, спасите!
Но было поздно, он навалился на меня, и меня уже было не спасти.
После того, как муж воспользовался мною, я счастливая, побрела в душ, а он пошел в спортзал. Когда я вышла из душа и, напевая, вернулась в спальню, на кровати с траурным видом сидела мама. Я дернулась от неожиданности и едва не закричала.
-Господи, мам, что ты здесь делаешь? Ты меня испугала...
-Покажи мне, Анна, - мама поднялась и подошла ко мне.
-Показать что? - недоумевая спросила я.
-Себя. Дай мне посмотреть.
Прежде чем я успела сообразить, что вообще происходит, она сорвала с меня полотенце и стала осматривать меня, особенно тщательно исследуя мою спину. Когда она закончила, я вырвала из ее рук полотенце и прикрылась.
-Довольна? - едва сдерживая слезы, прокричала я.
-Я должна была убедиться, прежде чем оставлю тебя с ним и уеду. Хотя конечно это не гарантия, он наверняка не настолько глуп, чтоб избивать тебя пока мы в вашем доме.
-А почему тебе недостаточно просто моих слов? Он не бьет меня, не бьет! Почему ты мне не веришь? - захлинаясь от обиды, ревела я.
-Потому что ты всегда видишь в людях только лучшее, доченька, - она обняла меня и поцеловала в щеку. - Ты наивная и не замечаешь, что твой муж волк в овечьей шкуре.
Когда она вышла из комнаты я разрыдалась еще больше. Я накрыла свою щеку рукой, ту на которой остался мамин поцелуй. Она поцеловала меня нежно, любя, но почему у меня осталось чувство, что это был поцелуй Иуды?
Я прощалась с родителями с тяжелым сердцем. С одной стороны я не хотела их отпускать, с другой, понимала, что мы уже никогда не будем так близки, как прежде. Но может быть это просто одна из стадий взросления. Когда ты отлепляешься от родителей, перестаешь быть ребенком и становишься одной душой и одним телом со своим мужем, становишься родителем уже своим детям.
-Я люблю тебя, моя девочка, - папа обнял и поцеловал меня на прощание.
-И я тебя, пап, - сказала я, и подумала, что мой отец жив благодаря моему мужу. Об этом уже все забыли... его доброе дело написали на песке и ветер стер эту надпись. Плохие же его поступки высекли на камне и никакому ветру не под силу их стереть. Я же записала добрые дела своего мужа прямо в свое сердце, и хранила их там как сокровище.