Ответ от него пришел, когда я уже собиралась на работу.
Прежде, я думаю, тебе стоило бы извиниться передо мной, за то, как ты разговаривала со мной вчера. Такой тон по отношению ко мне непозволителен, Анна.
А насчет того, как я разукрасил твое тело... не волнуйся, это лишь царапины, следов не останется.
P.S. Нет, пока ты не сказала, что ты моя, но я подожду, и поверь мне, рано или поздно ты это скажешь.
До чего же самонадеянно! Да что он о себе возомнил?! Думает, что все будет так, как он хочет, думает, что получит меня так просто, не прилагая никаких усилий? Ну уж нет!
Извиняться перед тобой я не стану - я говорила с тобой так, как ты этого заслужил. И я бы на твоем месте не была так уверенна в себе - твои поступки, твои слова только лишний раз убеждают меня в том, что ты ни капельки не изменился. А я не уверенна, что хочу таких отношений, которые у нас были. Мне нужно подумать, но знаешь, сказать по правде, я думаю, уйти от тебя тогда было правильным решением, и может быть, не возвращаться к тебе сейчас - тоже единственное правильное решение... Я сообщу тебе, когда определюсь.
Вот так, это письмо должно стереть его самодовольную улыбку с его лица. Будет знать, как злить меня. Пусть теперь понервничает, попереживает...
Прошло две недели. Париж, комната золотого Господина, ошейник, кнут, все это казалось теперь, в обычной жизни, лишь странным сном. И Микаэль... он тоже казалось, мне приснился. Чем больше проходило времени, тем сложнее мне было сделать выбор. Я уже привыкла жить без него, я больше не умирала без него, но меня отчего-то все еще пугала мысль, что мы расстанемся навсегда, и у каждого из нас появятся новые отношения, другие люди, с которыми мы будем делить постель, быт и всю жизнь.
Мы сидели с Милой в гостиной, укутавшись в плед, смотрели фильм. Где-то на середине я поняла, что понятия не имею, о чем он. Я была в своих мыслях, я думала о нем...
Я поставила на стоп, и Мила удивленно посмотрела на меня.
-Как думаешь, я смогу жить без него? - спросила я.
-Сейчас же ты как то живешь.
-Да, но сейчас я знаю, что он ждет меня, а если мы расстанемся, если я его отпущу?
-Я думаю, что это будет единственно верным решением, Анна, - уверенно заявила Мила.
-Мне так сложно, мне не с кем обсудить все это, меня никто не понимает...
-Ты можешь обсудить это со мной.
-Да, но ты против него, ты ничего другого посоветовать мне не можешь.
-А чего ты хочешь? Чтоб я сказала, да он хороший, возвращайся к нему? Вспомни, как он обошелся с тобой, вспомни, как он изменил тебе с твоей подругой, как он силой держал тебя, как он тебя унижал и бил!
-Да помню я! Помню...
-Тогда о чем тут думать? Если ты надеешься, что он изменится, то этого не будет, даже не пытайся себя обманывать. Такие как он не меняются. Он садист, тиран, он подонок.
-Не говори так о нем. Пожалуйста...
-Анна, что тебя пугает? Ты свободна, самодостаточна, ты молода, красива, у тебя есть все, что нужно, для того чтобы начать новую жизнь. Чего ты боишься? Что не встретишь другого? Это глупо... встретишь, и еще лучше чем он...
-Я боюсь не этого.
-А чего тогда?
-Того, что никогда и никого не полюблю так, как люблю Микаэля...
Я оставила Милу и пошла в свою комнату. Я взяла свой телефон и открыла фотографию, ту, на которой мы у Эйфелевой башни. У меня даже запекло в груди, от того, какой красивой парой мы были! Я в своем бархатном платье, он в кашемировом пальто... на моих щеках румянец, от того, как он целовал меня, от того, как он меня трогал там, на башне, на высоте 300-от метров над землей. Я улыбаюсь, я счастлива, впервые за четыре месяца нашей разлуки, а он, он тоже счастлив, его глаза горят победой, от того что я здесь, с ним, и я на все согласна... он обнимает меня за талию, крепко, сильно, а другой рукой он держит меня за руку, нежно, любя...
Внезапно ко мне пришло сознание того, что этот мужчина - мой. Он моя судьба, моя мечта, он моя жизнь. Кто-то там на небесах увидел его одиночество, почувствовал его печаль, боль, его ледяной мрак, и создал для этого мужчины меня... Как же я его люблю, как сильно, как неистово сильно я его люблю... Я хочу быть с ним, я устала метаться, я хочу вверить себя ему, в этот раз навсегда. Я открыла электронную почту и впервые за две недели молчания, написала ему письмо.