места трагедии.
—Пойдем поговорим с ним, — сказал Дукалис Волкову.
Оперативники вошли в помещение склада. Возле входа стоял стол, за которым
сидел пожилой человек в бесформенном пиджаке мышиного цвета. Редкие волосы
на голове его были зачесаны назад. На щеках чернела изрядная небритость. Перед
человеком стояла полупустая чашка чаю.
—Здравствуйте, — сказал Дукалис. — Уголовный розыск.
Оперативники назвали свои имена и звания.
—Колосов Николай Андреич, — сказал работник склада. — Присаживайтесь.
Вон, возьмите стулья.
Милиционеры расположились напротив Колосова,
—Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло, — попросил Дукалис.
Колосов вздохнул.
—Сегодня моя смена. Я работаю сутки через трое. Часа два назад все
разошлись. Я выпил бутылочку пива, почитал газету, посмотрел телевизор... Меня
сморило. Лег на диванчик и вздремнул.
Работник склада кивнул на изъеденный молью диван, стоявший в углу
помещения.
• Что было дальше? — спросил Волков.
• Дальше вдруг слышу грохот, удар, шум какой-то за стеной. Проснулся,
конечно. Выбежал на улицу, а там... Сами видели. Я вернулся, позвонил в милицию.
• Вы не заметили на улице кого-нибудь еще?
Колосов пожал плечами:
• Нет, было пустынно. Тут место глухое, и днем-то мало народу.
• Может быть, вы слышали, что машина сигналила перед тем, как врезаться в
стену?
• Не слышал.
Дукалис обвел глазами комнату и остановился взглядом на двери, ведущей в
соседнее помещение.
• Что там находится?
• Товар. Он в коробки упакован, а здесь в шкафу образцы.
Милиционеры подошли к большому деревянному шкафу и открыли
потрескавшиеся фанерные дверцы. Шкаф был заполнен книгами в блестящих
гибких обложках. Оперативники взяли по одной.
—Жан-Поль Бельмондо. Биография, — прочитал название Дукалис.
У Волкова в руках оказалась биография Шарон Стоун.
• У нас склад уцененки, — объяснил Колосов. — Что на других складах не
уходит, наши за полцены скупают.
• С какой целью? — спросил Волков.
• У нас свои распространители. По электричкам ходят. Людям в вагонах делать
нечего, вот они и покупают, чтобы час-другой скоротать. А летом эта история еще
на пляжах хорошо продается. Можете купить, если хотите.
• И почем?
• По пять рублей.
• Действительно дешево, — заметил Дукалис.
• Возьми, Толян, — предложил Волков.
• Нет, спасибо, мне на пляже некогда валяться...
* * *
На следующий день Дукалис, Волков и эксперт ГИБДД Роман Климов прибыли
на спецстоянку на набережной Робеспьера, двенадцать. Климов был плотным
невысоким человеком средних лет с цепким взглядом, короткими волосами и
уверенной походкой. Милиционеры прошли вдоль импортных и отечественных
машин, выстроившихся рядами параллельно Неве, и оказались возле вчерашнего
«фольксвагена», вернее, того, что от него осталось.
На спецстоянке старые отечественные «копейки» соседствовали с новыми
«мерседесами». Автомобили устало скучали в ожидании хозяев. Дукалис, Волков и
Климов обошли вокруг машину Самойлова и приступили к осмотру. Сначала они
не увидели ничего неожиданного. На искореженных остатках застыла кровь
любителя быстрой езды.
—Поспешишь — людей насмешишь, — мрачно произнес Климов.
Милиционеры посмотрели под капот погибшей машины. Вдруг Дукалис
присвистнул от неожиданности.
• Ты чего, Толян? — спросил Волков.
• Смотри сюда, — сказал ему коллега.
Он показал рукой на место, где находился правый тормозной шланг. Резиновая
трубка была перерезана.
—Так... — произнес Климов.
Осмотрев днище под левым колесом, милиционеры убедились, что и левый
тормозной шланг машины звукорежиссера перерезан.
4
Летом многие горожане стремятся перебраться за город. Дачные поселки,
засыпающие с октября по апрель, начинают оживать в начале мая, а с июня по
август наполняются детским криком, летящей из окон музыкой и истошным
собачьим лаем.
Петрович и Степаныч, граждане без определенного места жительства, не имели
ни дач, ни даже цивилизованного городского жилья. Однако бомжей, как прочих
горожан, тоже тянуло на природу, поэтому в начале лета они устроились
спасателями на лодочную станцию в дачном поселке Грузино, что в сорока
километрах от Санкт-Петербурга, Зарплата спасателей была невелика, зато им
предоставлялось жилье — небольшой деревянный домик возле Осиновского озера,
на пляже которого располагалась спасательная станция. В домике имелись
небольшая прихожая и комната, в которой стояли две кровати, стол, пара стульев и
шкаф, разделенный внутри надвое. Правая половина шкафа была набита старой
посудой, пожелтевшими книгами, журналами и старыми, изъеденными молью
тряпками. Левая половина пустовала и предназначалась для обитателей комнаты.
Гардероб Степаныча и Петровича был небогат, поэтому левую половину шкафа
бомжи использовали для складирования пустых бутылок. Время от времени
коллеги сдавали их в ближайший магазин, но освободившееся в шкафу место
пустовало недолго.
Сегодняшний день Степаныч и Петрович начали как всегда. Первым проснулся
Степаныч. С трудом открыв глаза, спасатель взглянул на ржавый будильник с
треснутым стеклом, стоявший на столе. Несмотря на почтенный возраст, будильник
исправно работал, ежедневно напоминая бомжам о начале рабочего дня.
—Ух... — тяжело вздохнул Степаныч.
Спасатель обвел взглядом комнату. На полу возле кровати валялась его одежда.
На табуретке стояла консервная банка, служившая пепельницей. На столе, гордо
подняв горлышко, находилась литровая бутылка, в которой оставалось сто
пятьдесят — двести граммов водки. Рядом лежали хлеб, пара луковиц и стояла
полупустая банка шпрот.
Кряхтя, Степаныч приподнялся и сел на кровати. В голове его сразу зашумело.
Он поморщился.
«Не надо было мешать с пивом», — подумал спасатель.
Степаныч встал с кровати, сделал шаг к столу и опустился на стул. Затем он
нетерпеливо подвинул к себе стопку и наполнил ее до краев. Взяв тупой нож,
разрезал луковицу и, очистив одну половину, макнул ее в горку соли,
находившуюся на треснутом блюдце. Закончив приготовления, Степаныч резким
движением опрокинул стопку, находившуюся в левой руке, и откусил кусок
луковицы, которую держал в правой. Теплая волна прокатилась по его телу. В
голове мгновенно просветлело.
—Фу-у... — произнес Степаныч.
Сделав глубокий вдох, он вновь наполнил стопку.
—Мне оставь, — вдруг услышал опохмеляющийся бомж.
Оторвав взгляд от рюмки, Степаныч взглянул на проснувшегося коллегу.
—Что это ты без меня начинаешь? — поинтересовался Петрович.
—Будить не хотел, — объяснил Степаныч. — Пусть, думаю, еще поспит. До
работы, слава Богу, минут сорок...
Оправдание прозвучало не слишком убедительно.
— Ладно, — махнул рукой Петрович, — налей и мне тоже.
Степаныч наполнил вторую рюмку, а его коллега поднялся и присоединился к
утреннему застолью.
— Будем, — сказал он.
Приятели выпили и закусили хлебом с солью.
• Ты помнишь, что вчера было? — спросил Петрович.
• Конечно. Во время работы размялись пивком, ну а уж после... Как положено.
• Это все, что ты помнишь?
• А что еще?
Петрович постучал растопыренной ладонью по лбу.
—Ни черта ты не помнишь! Мы вчера эту бутылку на последние деньги купили!
Степаныч с трудом восстановил в голове вчерашний вечер и вспомнил, как,
зайдя в магазин, вместе со Степанычем выгреб из карманов оставшуюся мелочь на