— Вы что, мужики, на пикник собрались? Тоже мне… ха-ха… бойскауты. А наручники зачем?
— Попарно скую бродяг, чтобы не разбежались.
— Ха-ха-ха, — совсем развеселился Президент. Слон давно таким его не видел. — Тогда и… и… ха-ха… Махова к себе цепляй… Вдруг он тоже… ха-ха… намылится?
Слон молчал, дожидаясь, пока Президент успокоится. Отсмеявшись, тот смахнул с уголков глаз выступившие слезы и углубился в чтение списка.
— …Оружие. Какое возьмешь?
— АКСУ[3]. В тайге лучше не надо. Но на непредвиденный случай выделите хороший карабин с оптикой, калибром не меньше 7.62. И чтобы пристрелянный.
— Поищем.
Склонившись к ножке кресла, Президент поднял пластиковый кейс с кодовым замком, набрал шифр и открыл никелированные защелки. Приподняв крышку, убрал внутрь список, а на стол выложил продолговатый предмет.
— Одна из современных западных разработок, — не дожидаясь вопросов, пояснил Слону. — Что-то вроде самоспасателя. Смотри.
Нащупав на корпусе предохранитель, пальцем сдвинул в верхнее положение. Предмет пискнул, с торца выскочила небольшая антенна, мигнула красным микроскопическая лампочка.
— Радиомаяк. В тайге ли, в пустыне заблудился. Да мало ли где? Но применяется в основном военными да геологоразведочными партиями. Действует на большом расстоянии, на определенной частоте. После того как прибудете на место, независимо от результатов, заставь бомжей расчистить место под вертолетную площадку. Только так, чтобы не оставалось и пней! Усек?
Слон в ответ кивнул.
— После включай эту штуковину. Жду от вас сигнала начиная с пятого мая. Потом бортом вышлю остальное. Если Махов не врет и мы найдем то, что ищем, тебе, Денис, придется все лето в тайге сидеть. Ничего не поделаешь, бизнес есть бизнес. Но по затратам и вознаграждение. Процент от всего добытого, в денежном эквиваленте, переведу на твой счет. Ребят тоже внакладе не оставлю. Если и дальше пойдет по плану, будешь заправлять местными делами.
Глаза Слона заискрились, и самодовольная улыбка, как он ни пытался скрыть ее, вылезла на лицо.
— Я так понимаю, что мы договорились обо всем? — подвел черту Президент и поднялся, протягивая Слону руку. — Чуть не забыл. График работ должен быть очень жестким. Появятся проблемы с рабочими — все мы не вечны, — сразу сообщай. Чем-чем, а бомжами Россия пока не оскудела… Гуляйте! Кабак до утра в вашем распоряжении. Но с умом, чтобы завтра были как огурчики. И это… должны подвезти девочек, — он заговорщицки подмигнул.
Посмотрев на часы, Президент заторопился и покинул кабинет. Перешагнув через ворочавшегося на полу красного как рак Митяя, сказал ему презрительно:
— Ты уволен. За расчетом придешь завтра.
И, пройдя по залу, скрылся на лестнице.
— Гуляем, братва! — закричал Слон и картинно щелкнул пальцами.
Из кухни выплыла официантка, недавно прислуживавшая Президенту, неся литровые бутылки «Сибирской тройки» и шампанское.
Следом появилась вторая, еле удерживая поднос с горячим.
— Шампанского! — Гвоздарев вырвал у прислуги запотевшую бутылку, потряс и принялся срывать фольгу.
С хлопком вылетела пробка. Пенная струя ударила в потолок, но, пережатая пальцем Гвоздя, брызнула в стороны.
Взвизгнула, отскочив, официантка. На белой униформе расползались мокрые пятна.
Солдат поймал ее за талию, притянул к себе и запустил руку под коротенькую юбку.
На эстраде грянул оркестр, и певичка, переодевшись в цыганку, бесстыже задирая подол красного, с рюшками, платья, взялась за микрофон.
— О-очи че-ерны-я-я! Очи стра-а-стны-я! О-очи жгу-учи-ия и пре-е-кра-а-сны-я…
Глава 9
Промозглая северная ночь укрывала землю. Ветер властной рукой гнул кроны деревьев, раздувал широкие сосновые лапы, бился в лобовое стекло «Икаруса», который медленно полз по проселочной дороге, и, кажется, даже он недоумевал, что забыл новенький современный автобус, стихия которого — ровные городские проспекты, в забытой богом глухомани?
Грунтовка — не ровнехонькое шоссе, с которого они съехали часа четыре назад. Скорость пришлось сбросить вдвое, и на ухабах, хоть водитель и притормаживал, матерясь сквозь зубы, машину сильно трясло.
Вадим не спал, привалившись головой к запотевшему стеклу. Когда автобус, объезжая выбоину, в очередной раз дернулся, он стукнулся о стекло, но неудобной позы не поменял. Им снова овладела апатия: и к этой незначительной боли, и к происходящему…
Дружное сопение слышалось в прогретом двигателем салоне. В соседнем кресле безмятежно спал Ежов, откинув мягкую спинку и высунув ноги в проход.