— Не переживай. Обещаю, будет дешево и сердито.
Досмотр они прошли быстро. Ничего подозрительного при них не обнаружилось. Металлоискатель, через который пришлось проходить, молчал, как немой.
В отстойнике, поджидая автобус, каким обычно подвозят пассажиров прямо к трапу, Протасов отвел Чехлова в сторону:
— Спасибо, дружище. Купил, называется…
— А что ты страдаешь? Тебе разница есть: Братск или Алтай? Главное — отдых.
— Ай, — крутанулся на месте Протасов и полез за сигаретами. — С тобой спорить…
Низенький автобус подкатил к накопителю и приветливо распахнул двери. В считанные минуты маявшийся в терминале народ перешел в салон, набился до отказа, и, натужно завывая мотором, автобус потащился к стоявшему на краю полосы «Ту-154».
Глава 15
Погасли предупредительные надписи над входом в салон. Протасов отстегнул ремень и потянулся к иллюминатору.
Самолет, поднявшись на высоту птичьего полета, завалился на крыло, и далеко внизу, как раз под этим крылом, заблестела серебром Обь, показался и растаял в дымке золотой купол храма Александра Невского.
Земля исчезала в кучных ватных слоях. Лайнер прорвался сквозь облака, и засияло солнце, брызнуло лучами в глаза.
Зажмурившись, он опустил фильтр на стекло.
Ровно гудели двигатели. По проходу, с дежурной улыбкой, шла стюардесса и катила за собой тележку с пивом, шампанским, лимонадом и прочей сопутствующей полету всячиной.
Сидевший впереди Чехлов купил шампанское и шоколад, взял пластиковые стаканчики и передал Протасову.
— Банкуй пока.
Пока Николай обдирал с пробки фольгу, Чехлов выбрался в проход, пошептался с женой, и та, без лишних слов, пересела на его место, а он подсел к Протасовым.
Протасов избавился от пробки тихо, без гусарской стрельбы и пены. Разлив пенящуюся жидкость по стаканчикам, раздал их.
— Ну, ребята… — поднял тост со знаменитой булдаковской интонацией Чехлов. — За вас!.. И за охоту!
И подмигнул приятелю.
Осушив стаканчик, Протасов поморщился от ударивших в нос винных газов, а Чехлов уже вновь тянулся с шампанским.
— Одно меня беспокоит, — следя за тем, чтобы вино не пролилось на брюки, негромко сказал Протасов. — Ты говорил, леса там девственные. А не начнем в них блуждать? Я — так полный профан, с картой потеряюсь в трех соснах.
— Не обязательно самому водить машину, если есть шофер, — хмыкнул Олег. — Я ничем не лучше тебя, но на это заранее нашел человечка. Проводник отменный и одновременно инструктор. Повезло — еще весной, когда только завозил материалы, свели меня с одним местным аборигеном. Зовут просто и по-крестьянски — Иваном. Наш ровесник, сознательную жизнь сызмальства провел в тайге. Сейчас, правда, снимаю ему в городе угол, но, когда отправляю новую партию, поднимаю его. Он выкрутится из любой тупиковой ситуации. В охотничьем процессе он — сторонний наблюдатель. Его дело — вывести к зверю и следить за стрелками, как бы чего не вышло. Если ситуация вдруг начинает выходить из-под контроля, приходится вмешиваться. Но… — он сделал ударение, — когда клиентам угрожает реальная опасность.
— Бывало и такое? — пригубил вино Протасов.
— Чего в тайге не случается?.. В середине августа ко мне Серега Мещеряков обратился. Ты, может, его знаешь? Он — учредитель торгового дома «Меридиан». Торгует всем, что приносит прибыль. Причем исключительно германского производства. Четырнадцатого августа его «Меридиану» пять лет исполнилось, и Серега, как человек нежадный, устраивает пир на весь город. Привлекает газетчиков, телевидение, привозит поп-звезд… Шоу на набережной, фейерверк… На торжество пригласил своего немецкого компаньона. Полюбуйся, мол, Ганс, на мой размах.
— Помню ту вечеринку. За неделю начали рекламу гонять. Машину предлагали в мгновенную лотерею выиграть.
— Точно! Но это для камер. Серега со товарищами устраивает грандиозную, по меркам немца, и скромную, по нашим, пьянку. Ганс при этом — ни капли. И происходящее кажется ему такой дикостью, что возникает законное желание как можно скорее срулить на фатерленд. Серега, хоть и пьяный, но сечет — что-то не так. И допускает вторую ошибку — тащит немца в сауну. Со всем прилагающимся джентльменским набором.
— Могу себе представить состояние этого немца. Из огня да в полымя.
— Ага, — рассмеялся Чехлов. — Фриц оказался католиком, да таким религиозным, что при виде наших голых девочек чуть в обморок не грохнулся. Все прикрывался руками и порывался удрать… Тут Серега загрустил — ничем немчуру не пронять. Каменный! Не понравится ему холидей по-русски, обидится и свернет общие дела. Но уболтал его остаться еще на денек, сам мне звонит: «Выручай, Олег!»