Его никто не перебивал, и, горячо рассказывая о напастях, которые обязательно свалятся на фирму в его отсутствие, Чехлов сразу и не понял, что говорит о пустом, а когда до него дошло, сконфузился и замолк.
— Не о том думаешь, Олег, — с укором произнес Протасов. — Плевал я на все, лишь бы уйти отсюда живым.
— Хватит вам ссориться, — дернула его за рукав Ольга. — Но ведь то, о чем я говорила, вполне реально.
Их собеседник заерзал на подстилке:
— Не совсем! Опять же коснемся истории. Во время войны для возведения особо важных объектов немцы использовали заключенных из концлагерей. По окончании строительства их разве отпускали с миром? Что с ними делали?.. А почему вы наивно рассчитываете, что нас вывезут на Большую землю и там распрощаются? Это с теми, кто знает слишком много? Не проще ли во избежание возможных неприятностей заткнуть рот раз и навсегда?
— Вы так считаете… — голос ее задрожал.
— К сожалению, девушка. Будем реалистами. Мы уже сейчас находимся в роли смертников, только кончать нас еще не пришло время. Невыгодно экономически. Успеют выжать соки до конца…
Протасов толкнул в бок Олега:
— Теперь ты понимаешь, почему в лесу этот… Гвоздь не выстрелил? Мужик, похоже, верно говорит.
— …а значит, тех, кто окажется крепче и дотянет до того дня, когда прилетит вертолет, ждет быстрая и легкая смерть. Патронов у них с избытком.
С легким скрипом отворилась крыша лаза, в землянку хлынул поток света. Сверху загремело, и лестница опустилась на место. В проеме появилась голова охранника.
— Эй, док, а ну вылазь, — закричал он в темноту, подслеповато моргая. — Пора за поварешку браться.
— Иду.
Подобравшись с земли, Вадим пошел к лестнице, взгромоздился на нее и перекладины чуть слышно застонали. Уже наверху, пригнув голову, нашел глазами новичков.
— Скучать долго не придется. Скоро придут мужики.
Люк за ним захлопнулся, обрубив свет, лязгнул замок. Установилась гнетущая тишина.
Всхлипнула Ирина, уткнувшись Чехлову в плечо. Плач ее непривычно громко звучал в землянке. Никто ее не успокаивал, даже муж. Они молчали. В душе каждого скребли кошки, и выхода из тупика не было.
Глава 23
Минуло около двух часов. День плавно переходил в вечер; лучи, просачивавшиеся в землянку через щели в крыше, поблекли и стали медленно угасать.
Вдалеке раздавались голоса и, приближаясь, зазвучали совсем рядом, над головой.
Кто-то вновь завозился с замком, поднял крышку. Бесшумно съехала лестница. Стуча по перекладинам кирзачами и отбивая с них ошметки земли, спускались люди в одинаковой униформе, некоторые в высоких болотных сапогах.
На новичков не обращали внимания, точно не замечали их присутствия. Истощенные — кожа да кости, — как и Вадим, непонятного возраста, они сразу занимали подстилки и лежали, почти не шевелясь: кто кашляя, кто устало закрывая руками лицо, отгораживаясь от внешнего мира.
Вытерев слезы, Ирина вскочила с места, когда около нее замаячил скуластый мужик, шарахнулась к выходу.
— Не надо меня бояться, — сипло сказал он и лег на освободившуюся подстилку.
Они стояли в проходе, чужие для всех. И никому до них не было дела.
Последним спускался их недавний собеседник, которого охавший в углу старик называл Вадимом, держа в руке цинковое ведро, распространявшее аромат мясной каши.
Лежавшие до этого без движения рабы ожили, зашевелились, потянулись в угол к вороху мисок.
Вадим погрузил черпак в горячее варево, вывалил в подставленную миску порцию жидкой рисовой каши с редкими мясными волокнами. Над миской завился парок — худой, как мумия, раб втянул его в себя, на цыплячьей шее заходил выпирающий камнем кадык, костлявое лицо озарила вымученная улыбка, неживые глаза засветились…
По землянке разносился дробный стук ложек. Обслужив всех, Вадим показал на две миски: свою и старика Никандрыча:
— Берите и ешьте… Мы позже.
Иван вопросительно посмотрел на Ирину, но она отрицательно затрясла головой.
— Ольга, будешь?
— Не хочу, — через силу выдавила она.
Отказались от пищи, хотя последний раз ели еще утром, и их мужья.
Вадим пожал плечами:
— Как хотите. Зря, конечно. Голодовкой ничего не добьешься, только ускоришь процесс. Завтра вас поведут на рудник, я бы на вашем месте подкрепился.
Глава 24
Тоска вконец заела Слона. Он лежал на звериных шкурах, забросив руки под голову, задумчиво уставившись в беспрестанно мерцающую лампочку, что висела на согнутом, вбитом в низкий потолок гвозде, и слушал монотонное стрекотание генератора за стеной.