Внизу послышалась возня, мелькнула черная тень, и Слон увидел глаза, в которых отражался лунный свет.
— Баба твоя — во! — брякнул он, желая сделать рабу еще больнее. — Держи презент.
И кинул в белеющее пятно упаковку пряников.
Упаковка ударилась оземь и лопнула, пряники раскатились.
— Гадина! — выкрикнули снизу. — Сволочь! Спускайся сюда, спускайся! Я убью тебя! Слышишь?.. Зубами глотку перегрызу.
— Рискни, — разрешил Слон. — А слабо самому, без лестницы?
Чехлов подпрыгнул и довольно удачно, ухватился за творило. Пыхтя, подтянулся, подхлестываемый стремлением немедленно свести счеты.
Слон громогласно расхохотался, наблюдая за его напрасными потугами, ребристой подошвой наступил на побелевшие от напряжения пальцы.
Чехлов извивался, но хватку не ослаблял.
— Сдохнешь здесь, сдохнешь! — зловеще пообещал Слон и сильнее придавил ботинок.
Чехлов вскрикнул и обрушился вниз.
— Всем вам хана… Завтра я устрою вам сладкую жизнь.
С силой захлопнув крышку — так, что она подскочила, — он длинно выругался и пошел к избушке.
Глава 27
Рано утром, едва небо просветлело на востоке, рабов подняли криками и велели собираться.
— Всем? — уточнил у охранника Вадим.
Ему не верилось, что от тяжело занемогшего Ежова, что без посторонней помощи не стоял на ногах, и молодой женщины Ольги, к которой, помимо сломанной руки, привязалась простуда, на работах будет хоть какой-то толк.
— Всем, — простуженно подтвердил охранник. — Без исключения.
Поднявшись наверх, под окрики охраны, они привычно выстроились в шеренгу.
Ночью ударили заморозки, и на поникшей траве белел налет инея. С реки тянуло холодом, над шеренгой поднимался пар.
Солдат, спросонья кутаясь в куртку, прошелся вдоль строя, остановился возле Протасова.
— Ты, — показал на него, — и ты, — на стоящего рядом худощавого мужика лет пятидесяти, — пойдете в штольню.
Пожилой кивнул, соглашаясь, точно бандит угадал его самое сокровенное желание.
Поравнявшись с Иваном, он внимательно оглядел его жилистую фигуру и вынес решение:
— На подъем.
И двинулся дальше. Через одного от Ивана переминался с ноги на ногу Чехлов — лицо его сильно распухло, глаз заплыл, и вздулась верхняя губа, — и встал.
— Так, будешь носильщиком… Оставшиеся на мойку.
Вадим, не дожидаясь, соблаговолит Солдат его выслушать или нет, поднял руку:
— Можно, Максим? У меня двое больных? Старик и девушка. Проку с них не будет, пусть день-два отлежатся. А загонишь в воду, свалятся совсем.
Солдат шагнул к Ольге, с подозрением окинул ее взглядом: кажись, не симулирует. Мутноватая дымка в глазах, рот, словно ей не хватает воздуха, приоткрыт, и щеки пылают огнем… Не врет доктор.
Что касается старой развалины, и так видно — еле ноги таскает. Пристрелить бы, мороки меньше.
— Забирай, — смягчился он.
— Тогда еще будет просьба, — пользуясь благоприятным моментом, заторопился Вадим. — Попроси Дениса, пусть выделит антибиотиков. Много не надо…
— Таблетки, — неохотно проворчал Солдат и значительно хлопнул по автомату. — Будь моя воля, накормил бы вас свинцовыми таблетками. Они полезнее, панацея от всех болячек… Ни хрена вам не сделается, обойдетесь!
Не прошло и четверти часа, как Протасов узнал, о какой штольне шла речь. Четверых: пожилого мужика, Ивана с Чехловым и самого Протасова привел к трехстенному срубу автоматчик Влад.
Вблизи строение выглядело гораздо внушительнее, чем им показалось вчера: бревенчатые стены поднимались из травы в человеческий рост и крыша над ним была не дощатой, а сложенной из тонких древесных хлыстов.
Войдя под навес, Протасов очутился на краю разверзшейся под ногами пропасти три на три метра, над которой висел подъемный блок с перекинутым через металлическое колесо капроновым тросом, и длинный его конец терялся в бездонном провале.
Пожилой со знанием дела принялся вытягивать трос. Постепенно из пропасти поднялся капроновый хвост с пришитым к нему крюком.
Пожилой обвязал трос вокруг талии, перехватил его крюком, затянул петлю и окликнул новичков:
— Чего рты раззявили? Майна!.. Только не рывками.
Потихоньку, даже медленнее, чем стоило, его опустили в провал. Трос ослаб.
— Скиньте спички, — эхом донесся далекий голос.
Влад достал коробок, потряс, проверяя, и швырнул в яму.
— Порядок…
Крохотной точкой внизу загорелся огонек, высветилась сгорбленная тень.