И ни на йоту настроения. Впрочем, вслух Арриано ничего не стал говорить. Совершенно очевидно, что Никойо без ума от нового стиля живописи. Однако этому новому стилю осталось недолго здесь властвовать.
Арриано сдержанно кивнул собеседнику и заковылял вперед, разглядывая работы учеников рисовального класса. Ребята поднимали головы, замечали его трость, печатку и, потрясенные, быстро возвращались к прерванной работе; кто-то прятал под рукавом пятно, иные с удвоенным вниманием вглядывались в свои работы, а один мальчишка - его преемник - уверенно и спокойно ему улыбнулся.
Его мальчик. Именно так думал о нем Арриано. Он уже с ним встречался, тщательно изучил его эскизы и происхождение. У парнишки были хорошие способности, уверенная рука, острый глаз и отличное чувство цвета; и еще он обладал одним чрезвычайно важным достоинством - вполне отвечающим чувству юмора Арриано. Мальчишку назвали Сарио в честь давно умершего великого мастера.
Интересно, что он почувствует, когда после стольких лет к нему снова вернется его собственное имя?
Однако теперь, посмотрев на то, что у них считалось живописью - "новым стилем"! - Арриано совсем не был уверен в своем выборе. Он остановился возле мальчика, стал смотреть, как тот работает. Пятнадцать лет, и уже такая великолепная техника. Впрочем, он же всего лишь копирует. У него умелая, даже талантливая, рука - но как раз в этом и заключается проблема "нового стиля", лишенного Луса до'Орро. Эти художники способны с точностью до мельчайших деталей передавать свет и тени, а фигуры у них получаются словно отполированные и покрытые блестящим лаком. Даже если этим парнишкой будет управлять сознание Сарио, хватит ли ему таланта и индивидуальности, став Сарио, возродить живопись, вернуть ей достоинство, мощь и красоту?
Столько всего еще нужно сделать.
Арриано принялся без особого интереса смотреть на других учеников, и тут его взгляд остановился на двух рисунках, брошенных на соседней скамейке.
Вот! То, что нужно! Один оказался копией. Отличная, безупречная работа, которая удовлетворит любого самого требовательного учителя, - ничего особенного или оригинального. А рядом! Еще не уверенная рука, но уже чувствуется характер. Эта зарисовка тоже была репродукцией уродливого "Бракосочетания", но юный художник внес свои, хоть и небольшие, поправки. На картине Андонио Грихальвы юная невеста стоит в традиционной позе, и, несмотря на то что каждая складка ее роскошного платья изображена абсолютно верно и точно, все вместе напоминает рулон ткани с бледным лицом и светлыми кудряшками. На заинтересовавшем Арриано рисунке юная дева протягивает свободную руку ладонью вверх к зрителю, плечи ее чуть-чуть повернуты, словно она умоляет всех, кто на нее смотрит, сказать, что все будет хорошо. В "Бракосочетании" вдовствующая герцогиня Мечелла держится с таким невероятным достоинством, что глядеть на нее просто скучно. А вот на этом необычном эскизе - эйха! Хитрый маленький живописец внес совсем незначительные изменения, но теперь герцогиня стояла совсем как его Сааведра, ее поза означала ожидание, целую жизнь, посвященную ожиданию.
Конечно, это пока еще неумелый рисунок талантливого ребенка - но в нем больше оригинальности, чем в портрете, который он копировал.
Арриано подозвал Никойо.
- Чье это? - Он показал на рисунки.
Никойо нахмурился, глядя на эскизы. - Позор, верно? Внуки Лейлы Грихальва испорчены до невозможности.., что бы там ни говорили остальные.
Видимо, родственники Тасии и сторонники Мечеллы все еще воюют друг с другом.
- Я имел в виду работу, которая подает большие надежды, - перебил его Арриано, готовый признать, что первый рисунок кажется еще хуже рядом с блестящим эскизом другого ученика.
- Ах, этот! - Лицо Никойо просветлело, - Мальчишка немного своеволен, но ему всего четырнадцать...
- Прошел конфирматтио?
Матра! Все его возмущение жалким состоянием, в котором пребывает живопись Грихальва, мгновенно куда-то подевалось.
- Официально нет, но у него есть Дар, это точно. В тринадцать лет маленький мерзавец завел интрижку с какой-то девкой, работающей на кухне. Когда мы об этом узнали и проверили ее, она оказалась беременной. Мы возлагаем на мальчика большие надежды.
- Как его зовут?
- Алеррио, он мой племянник. Мы рассчитываем, что он станет Верховным иллюстратором.
Да уж, друг мой, Алеррио станет Верховным иллюстратором, только если я буду в нем. Видимо, в семье идет серьезная внутренняя борьба. Что ж, это может оказаться на руку.
- А где мальчик сейчас?
- Он.., они.., пошли посмотреть на "Первую Любовницу". А, вот идут.
Арриано практически не обратил внимания на стройную девочку, его глаза были прикованы к шагающему рядом с ней мальчику. Красивый, пожалуй, даже слишком - по собственному опыту Арриано знал, что от этого бывают серьезные неприятности, - хорошо сложен, сильный, с живым, подвижным лицом. Он смеялся над какой-то шуткой своей спутницы.
- Она наш позор, - продолжал говорить Никойо. Арриано не слушал. Конечно, жаль отказываться от мальчика по имени Сарио, но когда речь идет о таких способностях, это не имеет - не может иметь - никакого значения.
Девочка и мальчик опустились на скамейку и взяли в руки альбомы, не обращая внимания на взрослых, стоявших у них за спиной.
- Каждому известно, что сейчас лучше краски, - тихонько оказал мальчик.
- Неужели ты и в самом деле думаешь, что благодаря им картина становится лучше? - возмутилась девочка, стараясь говорить шепотом, но ее напряженный голос прозвучал довольно громко.
- Просто ты хочешь рисовать, как старые мастера, - поддразнил ее юный ученик.
Девочка вскинула голову, ее явно обрадовало замечание приятеля. Совсем еще молоденькая, лет двенадцать, наверное. Арриано представил ее себе в недалеком будущем если уж не ослепительной красавицей, то женщиной, достойной быть увековеченной в произведении искусства.
И тут он сообразил, что она держит не тот альбом.
У нее в руках был эскиз, который произвел на него такое сильное впечатление. Мальчик начал рисовать, добавляя какие-то штрихи к уже практически готовой копии.
Так это девочка!
Арриано стал наблюдать за ней, а она не видела ничего, кроме своего альбома.